Гуляния публичные в Царицыне, популярные общедоступные летние развлечения москвичей и иногородних жителей, происходившие в загородном Царицынском парке в XIX–нач. XX в. Инициатором организации гуляний в 1803 выступил П. С. Валуев, по распоряжению которого для этой цели в Царицыне был устроен первый подмосковный публичный сад. На период 1800-х–1810-х гг. приходятся начало и расцвет общественных развлечений в обширном романтическом саду Царицына, которые впоследствии и были признаны «идеалом загородных гуляний». К 1810-м гг. царицынский парк сделался любимым местом посещения, куда в экипажах приезжали в основном московские купеческие семьи, а также — молодёжные компании мещан и разночинцев, дворяне с прислугой и иностранцы. Несмотря на отсутствие до 1860-х гг. удобного сообщения с Москвой ежедневно в будние дни после полудня немногочисленные гуляющие «приезжали из столицы обедать или полдничать на ароматической зелени, на свежем воздухе и покататься на зеркальных прудах» или «комфортабельно» поесть в трактире (ресторации). На царицынские прогулки с пикниками часто приезжали с друзьями известные поэты, литераторы, публицисты, среди которых Ф. И. Тютчев, П. А. Вяземский, И. В. Киреевский. По воскресным дням и праздникам многолюдные гуляния длились весь день. А. Ф. Воейков вспоминал, как по воскресеньям «безмолвие пустынных садов…оживлено было весёлыми толпами гуляющих». Праздничные публичные гуляния имели простонародный характер — «поселяне» окрестных деревень представляли «дивертисмент»: распевали народные песни, играли на балалайках, устраивали пляски, игрища, раскачивались на качелях, водили хороводы на лугу у Верхнего Царицынского пруда. В своём очерке «Царицыно» С. М. Любецкий писал: «Весёлыми группами ходили по саду, разодетые по-праздничному: женщины — в красивые сарафаны с кисейными рукавами и с цветными венками на головах, а парни — в яркие рубахи, с блестящими запонками и в поярковые шляпы, козырем вскинутые на головы…». Народным весельем любовались царицынские посетители из «почтеннейшей публики», для которых в разных уголках парка стояли оркестранты, исполняющие новые музыкальные произведения, увертюры к самым популярным операм и русские песни, а у пристаней ждали для прогулки по воде разукрашенные гребные суда с гребцами. Для людей высшего общества при П. С. Валуеве в Малом дворце был открыт в 1804 Кофейный дом (содержатель К. Лекен), просуществовавший до Отечественной войны 1812. Туда в 1805 из дворца в Коломенском были привезены «для меблировки» столики, кресла, стулья, канапе, комод, зеркала, напольные часы, бильярд. Там можно было заказать завтрак, обед или ужин, а также чай, кофе, шоколад, конфеты, фрукты и «позволительные» алкогольные напитки. К услугам публики были столы в павильонах Миловида, Нерастанкино, возле Башни-руины, где можно было также заказать обед и ужин. Приезжающие в Царицыно на несколько дней могли остановиться в гостинице с трактиром (ресторацией), устроенной в Кавалерском Третьем корпусе. Там можно было получить «хороший и дешёвый обед». Небольшим компаниям разрешалось занимать на 2‒3 дня парковые «домики» ‒ «Езопку» и «Хижину», оборудованные кухоньками со всем необходимым.

В 1870-х гг. на железнодорожной станции «Царицыно» появилось дополнительное заведение — буфет, или «что-то вроде ресторана» (содержатель Г. И. Орлов) для обслуживания увеличившегося во много раз после открытия железной дороги потока приезжавших на гуляния москвичей (см. ст. питейные заведения в Царицынской волости). В начале XX в. газета «Московский листок» писала: «Русские обитатели Царицыно редко заглядывают в сад при ресторане, но зато охотно катаются на лодках по царицынским прудам, гуляют до тёмной ночи по аллеям царицынского парка и, конечно, флиртуют напропалую. И в тёплые вечера над царицынскими прудами, по которым одна за другой скользят лодки, несётся переливами звонкий смех, звучат романсы, распеваемые доморощенными Шаляпиными и Собиновыми. Впрочем, в нынешнем году царицынские Шаляпины и Собиновы всё реже и реже оглашают парк своими голосами. На пруду ещё поют, но как только пение раздаётся на одной из аллей парка, — перед поющей компанией вырастает, как из земли, сторож и обрывает начавшееся пение: „не безобразьте, господа, тут петь не приказано“».

Лит.: Любецкий С. М. Царицыно // Нива. 1870, № 1‒2; он же. Старина Москвы и русского народа в историческом отношении с бытовоюжизнию русских. М., 1872; он же. Московския окрестности, ближния и дальния, за всеми заставами, в историческом отношении и в современном их виде, для выбора дач и гулянья. М., 1877; Шаликов П. И. Царицыно // Вестник Европы. 1804. №11.Июнь; он же. Прогулка в Царицыне // Дамский журнал. 1825. № 16; Воейков А. Ф. Царицыно // Новости литературы. 1825. Кн. 11. № 1; Из дачных мест. Царицыно // Московский листок. 1903. № 222. 11 августа.

Т. Н. Смирнова

Иллюстрация: Гуляющие в парке у Среднего дворца. Худ. А. Н. Голицын. Акварель. 1893. ГИМ

Езучевских дача, комплекс построек в Царицыне. Находилась на Поповой горе в Старом Царицыне, на арендованном в феврале 1881 (на 36 лет) Д. П. Езучевским земельном участке (площадь — ок. 0,5 га, по реестру Удельного ведомства — оброчная статья № 199). Располагалась в одном из лучших мест Царицына — на высоком правом берегу Нижнего Царицынского пруда рядом с Большим мостом через овраг (напротив Кавалерского Третьего корпуса). В 1875 этот участок был выкуплен Удельным ведомством у причта церкви во имя иконы Божией Матери Живоносный источник и в дальнейшем соседствовал только с церковной землёй. Д. П. Езучевский выстроил большой двухэтажный бревенчатый дом на каменном фундаменте (площадь первого этажа — более 190 м2). С южной стороны располагалась просторная двухэтажная открытая терраса, с западной — крыльцо с остеклённой входной дверью. Дом был обильно украшен ажурной деревянной резьбой, на втором этаже находились два резных балкона.

Над центральной частью дома возвышалась небольшая обсерватория. К дому примыкал флигель, в котором была устроена лаборатория, где Д. П. Езучевский занимался усовершенствованием фотоаппаратов и конструированием метеоприборов, проводил регулярные метеонаблюдения. На участке находились также хозяйственные постройки (сараи, амбар, ледник) и отапливаемая оранжерея. По страховой оценке на 1899 стоимость дачи Езучевских составляла 8 276 рублей.

Основную территорию участка занимал большой фруктовый сад, спускавшийся по крутому склону к самому берегу пруда, также имелся огород, цветники. На пруду находились собственная купальня и лодочная пристань.

С 1885 и до последних дней своей жизни Езучевский с женой и младшим сыном М. Д. Езучевским жили в Царицыне круглогодично (дом отапливался голландскими печами). В летний период в гостеприимный дом приезжали многочисленные гости, здесь часто и подолгу жили родственники. Особенно близкие отношения связывали семью Езучевских с семьей В. А. Бернгардта.

По завещанию Д. П. Езучевского после его смерти дача перешла к А. А. Езучевской, которая через несколько лет решила её продать. В феврале 1904 её осматривал А. П. Чехов, подыскивавший себе дачу в Подмосковье. 28 февраля он писал своему брату И. П. Чехову: «Дача почти новая, на берегу пруда, стоит она на краю Царицына, не может быть застроена и вообще, как мне показалось, имеет немало достоинств… Там близко станция, очень близко, почти рядом церковь; лошади там не понадобятся. Одно только: пожалуй, сыро. Посмотри, пожалуйста, и обсуди, я положусь вполне на твоё суждение». В ответном письме от 14 марта И. П. Чехов писал: «Дачка мне очень понравилась. Местоположение, окрестности, 2 железные дороги, высокий берег пруда — все это очень красиво. Я опускался по аллейке к пруду, до купальни. Комнатки в доме весёленькие, светлые, рамы в окнах дубовые, ещё крепкие, но дом в общем уже порядочно стар и должен, и скоро, потребовать ремонта. Наверху есть комната холодная без печи. Флигель тоже очень миленький, ледник оригинальный. Нигде не заметно присутствия сырости. Но говорят, что в Царицыне вообще очень сыро, беспокойно, шумно и многолюдно…». Горячей сторонницей покупки дачи была О. Л. Книппер-Чехова, посещавшая Царицыно несколько раз. «С восторгом» говорили о доме Езучевских и «ужасно хвалили» Царицыно члены семьи Э. С. Бодло, на протяжении нескольких лет снимавшие его на лето. Положительные отзывы высказывали художник Н. А. Мартынов, профессор В. Н. Львов, редактор газеты «Русские ведомости» В. М. Соболевский, художница А. А. Хотяинцева, в разное время посещавшие дачу Езучевских. Однако в связи со смертью А. П. Чехова покупка не состоялась.

В декабре 1910 дача была продана за 8 тыс. рублей студенту Императорского Московского технического училища Алексею Михайловичу Игнатову, который в 1911 продал её швейцарскому гражданину Карлу Ивановичу Ришу, крупному предпринимателю (директор Товарищества мануфактур «Людвиг Рабенек», директор-распорядитель Товарищества Троицкой суконной фабрики, председатель страхового общества «Якорь»). На даче в Царицыне Риш устроил фонтан, украсил сад статуями. На месте бывшей обсерватории появилась жилая комната. С 1912 он вместе с сыном Карлом Карловичем состоял членом Общества благоустройства дачной местности Царицыно. Вскоре после октябрьской революции эмигрировал. В 1918‒1920 на даче Риша жила семья И. Н. Прохорова, вероятнее всего, знакомого Риша по предпринимательской деятельности.

В апреле 1920 дача была реквизирована советской властью и поступила в распоряжение Московского уездного совета. Согласно акту конфискации, «для нужд Советского театра имени Ленина с дачи Риша была взята мебель» (диван и стулья из красного бархата, круглый дубовый стол, два пианино), 2 статуи из гипса.

С 1921 дача была забронирована за Замоскворецким отделом народного образования. До Великой Отечественной войны сохранялась в полном порядке, была оборудована телефоном. В доме жила семья Лупаковых. А. Л. Гришунин вспоминал «роскошные цветники заботливо ухоженного сада». Он писал: «И дом, и усадьба за высоким сплошным забором были окутаны некой таинственностью. Никто из нас там не бывал…».

Разобрана в 1970-е гг.

Е. В. Офицерова

Иллюстрации: Дача Езучевских зимой. Конец XIX — начало XX века. Из архива Государственного Дарвиновского музея.,Дача Езучевских. Фото для «волшебного фонаря». Из архива Государственного Дарвиновского музея.

Забелиных дача, владение М. И. Забелиной в Воздушном саду. Приобретена ею в ноябре 1896 у инженер-механика М. П. Щекотова за 5 тыс. руб. По договору о покупке значились две одноэтажные дачи с мезонинами, крытые железом, «со всеми при них службами» на участке дворцовой земли (№ 63 по оброчной книге Царицынского дворцового и удельного имения) площадью 1104 квадратных сажень. Вместе с договором продажи был заключён договор передачи М. И. Забелиной участка на оброчное содержание сроком на 24 года.

Сразу после покупки дачи в домах и на участке начались переделки и многочисленные ремонтные работы. Весной 1897 на главной даче на первом этаже были разобраны русская и голландская печи и вновь сделаны голландские печи с облицовкой петербургскими изразцами. Также голландская печь была сделана на втором этаже, над кухней. В кухне была устроена плита с облицовкой петербургскими изразцами. Во второй даче были переделаны кухонные плиты и топки. Были вставлены новые ставни, сделаны новые двери и лестницы в погреба, отремонтированы и покрашены кровля и водостоки. В августе того же года на главной даче был перенесён забор, устроен палисад. В обеих дачах переделаны погреба. Внутри дачи были покрашены и оклеены обоями. Позднее, в 1903 и в 1913–1914, были переделаны конюшня и каретный сарай, исправлены въездные мостики и мн. др. На обеих дачах регулярно проводились мелкие ремонтные работы плотниками, малярами, кровельщиками. В 1901 на главной даче был поставлен новый водяной насос (в 1905 заменён более мощным). Летом участок охранял сторож, регулярно нанимался садовник-поденщик. В саду выращивались цветы: настурции, герани, вербены, петунии, флоксы, георгины, табак, голландская гвоздика, астры, гелиотропы, левкои, резеда, георгины, бархатцы, а также тыква, кукуруза. На участке в начале ХХ в. произрастали 87 деревьев, среди которых было 30 берёз, 25 ив, 14 елей, 8 сосен, 6 лип, 1 клён, 1 ясень, а также испанские вишни.

На даче летом проживали М. И. Забелина со своим отцом И. Е. Забелиным. Дачу посещали их родственники, коллеги и друзья историка. Одна из дач сдавалась внаём вместе с мебелью и утварью.

Особо острой проблемой для Царицына было обеспечение безопасности дач в зимний период. Так, в ноябре 1902 дача Забелиной была взломана и ограблена, преступники похитили посуду на сумму 40 руб., однако уголовное дело по просьбе владелицы дачи было прекращено. С 1908 в зимний период хозяйка дачи нанимала сторожей вместо полицейской охраны.

В ноябре 1916 М. И. Забелина продала дачи вдове врача Ф. А. Никитской. К 1921 бывшая дача Забелиных была муниципализирована в пользу Московского Уездного Совета, летняя дача была снесена. Разобрана после 1950-х гг.

П. Б. Ермолов

Иллюстрации: Фото Большой дачи. ГИМ ОПИ. Ф. 440. Оп. 1. Д.1029. Л.220,Фото Малой дачи. ОПИ ГИМ. Ф. 440. Оп. 1. Д. 1029. Л.221.

Летний театр, центр культурной жизни дачной местности Царицына. Построен московским мещанином А. Я. Щегловым в 1867–1870 на участке, позднее известном как Диппмана сад. Был одним из первых подобных заведений в Подмосковье (наиболее известны летние театры в дачных посёлках Малаховка, Кусково, Подосинки, Салтыковка). «Театральная газета» 9 июня 1876 так описывала здание театра: «Театр помещается в саду г. Щеглова и очень походит на большой сарай, ничем не отделанный и не убранный. Впрочем, слышно в нём хорошо, а это, разумеется, главное». Одним из первых спектаклей, поставленных на сцене в Царицыне, была пьеса «Заколдованный принц» по сказке С. Т. Аксакова «Аленький цветочек». Однако критика негативно оценила постановку. Пьеса была названа «незанимательной и старой», игра актёров также оставила не самые приятные впечатления: «Царицынская труппа неизвестно ради чего выкопала эту археологическую редкость и преподнесла публике, да ещё и в исковерканном виде, с пропусками, переменами и т.д. И вообще исполнение похвалить нельзя; состав труппы не нов: все эти г-жи Иванова, Прокофьева, Орлова и г-да Прокофьев, Демидов, или как их там зовут, скрываются куда-то на зиму, словно в спячку погружаются, а летом снова появляются на эстрадах, воздвигнутых где-нибудь в окрестностях Москвы, в Новом Царицыне, в Старом и пр.». После завершения спектакля были «танцы и пение», закончившиеся курьёзным случаем, также попавшим на страницы «Театральной газеты». Некий молодой человек стал раздеваться «неизвестно с какими видами», однако бдительная охрана быстро пресекла этот инцидент, после чего «произошёл „вынос“» нарушителя порядка.

С 1879 право аренды Летнего театра было передано Щегловым московскому мещанину Г. И. Орлову, контракт с которым позволял «нанимать музыку, устраивать спектакли, фейерверки на пруде и в саду, как было дозволено содержателю Щеглову». Газета «Московский листок» в июне 1882 так описывала Летний театр: «рядом с рестораном есть летний театр, хотя небольших размеров, но по Царицыну весьма достаточный; лож нет, только один партер, т. е. стулья и скамейки, освещение — стеклянные фонарики. Оркестр, состоящий из 14 человек, под управлением некоего г. Васильева, приезжает из Москвы и до начала спектакля, начиная с 6 часов вечера, играет на эстраде в наружном коридоре театра, выходящем en face к площадке ресторана. Оркестр не из важных, репертуар… ординарный».

По выходным и праздничным дням в Летнем театре давались спектакли «Драматического товарищества» под управлением А. И. Орлова в пользу «Братолюбивого общества» в Москве. В репертуаре были спектакли «Лекарь поневоле» Ж.-Б. Мольера, водевиль Д. А. Мансфельда «Не зная броду, не суйся в воду» и др. После спектакля стулья в зале убирались, и до двух часов ночи продолжались танцы. Цены на спектакль с танцами составляли 0,5–1,5 руб. Спектакли и танцевальные вечера продолжились и при новом арендаторе Б. Диппмане (с 1883), иногда устраивались и «даровые спектакли». Летом 1884 «Московский листок» писал: «Есть в Царицыне и театр, но играют в нём любители, да и то редко. Говорят, впрочем, что любители не из плохих и смотреть их можно». Иногда в представлениях участвовали профессионалы: в спектакле «Кручина» И. П. Шпажинского, поставленном в «царицынском сарайчике», участвовали известные артисты А. Я. Глама-Мещерская, В. Н. Андреев-Бурлак, М. И. Писарев и В. П. Далматов (1852–1912). Летом 1884 в Царицыне состоялось гуляние немецкого Общества любителей хорового пения: «Маленький и невзрачный в обыкновенное время театрик сада начал принимать нарядную праздничную физиономию; внутреннее его помещение задрапировано множеством разноцветных флагов, а входы утонули в массе гирлянд из дубовой зелени».

К середине 1880-х гг. Летний театр часто пустовал, не в последнюю очередь из-за состояния самого здания: это был «сарайчик», «очень смахивающий на амбар, ещё более похожий на конюшню, но ничем не напоминающий театр». В июне 1886 «Московский листок» писал: «Садик недурён, но вас пугает какое-то голубое здание в форме ящика с узенькими окнами и дверями… привычка душить публику в сарае с громким название „театр“ — очень дурная привычка, надо бы от неё отвыкнуть».

В апреле 1888 Б. Диппман обратился в Московскую удельную контору за разрешением «перестроить пришедшее в ветхость здание Летнего театра с перестановкой его на другое место», придав ему «более приличный вид». Перестройка была разрешена при условии, чтобы стоимость нового здания составляла не менее 1200 руб. Проект и смету на его постройку к осени 1888 составил удельный архитектор В. К. Семёнов. Это было простое по объёмному и планировочному решению одноэтажное деревянное здание с двускатной железной крышей. В нём размещались зрительный зал, сцена и две небольшие артистические уборные. Сцена и уборные имели отдельный вход. В зрительный зал вели небольшая лестница и площадка, ограниченная колоннами и балюстрадой.

В 1890-х–1910-х гг. были удачные и менее удачные театральные сезоны в Царицыне. Так, летом 1891 царицынские дачники вовсе не смогли насладиться театральными постановками, т.к. театр не смогли сдать в аренду: «В Подмосковном „Царицыне“ театр остался за г. Диппман». В более удачные годы на сцене выступали и любительские труппы, и профессионалы. В сезон 1893 в Летнем театре два раза в неделю спектакли ставил режиссёр А. М. Шмидтгоф. В постановках участвовали «артисты театра Корша: Е. Г. Медведева, В. А. Сашин, Е. Ф. Боуер. На гастроли приглашена Ю. И. Журавлёва; в июне и июле месяцах — Г. И. Мартынова и Л. К. Людвигов». В мае 1897 издание «Театрал» сообщало, что «В Царицынском театре играет драматическое товарищество, сформированное г. Хилминым. Спектакли начались 22 мая комедией на „Бойком месте“. 25-го играли „Женитьбу Бегулина“, а 2-го июня шла „Шалость“, исполненная в сущности очень мило и показавшая, что при тщательной спетеровке труппа в состоянии производить на публику вполне выгодное впечатление. Пальма первенства принадлежит г. Холмину, даровитому комику, играющему уверенно, свободно и без шаржа. Роль Лики играла с большим успехом г-жа Варенцова». В начале 1900-х гг. в Царицыне выступала труппа под руководством известного режиссера, соратника К. С. Станиславского по Обществу литературы и искусства Н. Н. Арбатова. В Летнем театре были поставлены спектакли «Тартюф» и «Ниобея» Ж.-Б. Мольера, «Бой бабочек» Г. Зудермана.

В 1912 театр в саду Диппмана арендовало Общество благоустройства дачной местности Царицыно и эксплуатировало его следующим образом: три вечера в неделю в театре проводились сеансы кинематографа, один раз в неделю, по субботам, устраивались танцевальные вечера, по вторникам — драматические спектакли. Все эти предприятия имели большой успех и привлекали большое количество публики, особенно сеансы кинематографа, на которых иногда в театре не хватало мест. Комитет Общества затратил значительную сумму (872 руб.) на переоборудование театра. «Преследуя не одну только материальную цель в театральном предприятии, а считая своей обязательной задачей дать царицынским дачникам хорошие драматические спектакли», Комитет приглашал труппу с участием известных артистов Малого театра и театра Корша. В 1911–1913 в спектаклях трижды участвовала заслуженная артистка Малого театра Ольга Осиповна Садовская. Устраиваемые Комитетом в саду танцевальные вечера привлекали большое количество публики и, по общим отзывам, проходили очень удачно. С 1911 Комитет устраивал спектакли в пользу Общества также с участием любителей из числа царицынской молодёжи (прошедший 2 августа 1911 спектакль «с аншлагом» собрал значительную прибыль — около 715 руб.). В 1913 Комитет разнообразил драматический и концертный репертуар, снизил стоимость билетов на спектакли и концерты, что ещё более увеличило посещаемость спектаклей и принесло ощутимую чистую прибыль — 1224 руб. Обилие спектаклей и концертов, а также интерес, проявленный публикой к кинематографу, отразились до известной степени на посещаемости танцевальных вечеров. Драматические спектакли в 1913 давались труппой Головина и Муратова. Кроме драматических спектаклей было дано два спектакля «Театра смеха и веселья» и два «Цыганских концерта» хора И. Г. Лебедева. Тогда же, в 1913, был дан любительский спектакль с дивертисментом, состоявшим из вокального и балетного отделений при участии артистов Большого театра; он прошёл с большим успехом и при полном сборе. Для заведования театральным предприятием Комитет нанимал в 1912–1913 артиста Императорских театров А. Ф. Гулина. Осенью 1913 вдова Б. Диппмана, Э. Г. Диппман, прельстившись большими сборами проводившихся Обществом представлений, отказала Комитету Общества в продлении аренды театра. После начала Первой мировой войны 1914–1918 на фоне «борьбы с германским засильем» по ходатайству Комитета Общества благоустройства контракт на аренду сада с Э. Г. Диппман, имевшей германское подданство, был расторгнут Удельным ведомством.

После Октябрьской революции 1917 театр продолжал использоваться как сценическая площадка. В 1928 юбилейная газета «Десять лет Октября» писала: «Летний театр, служивший местом развлечения сытой буржуазной публики прежнего Царицына, приезжавшей легко провести время, сделался местом серьёзных и художественных и революционных постановок. Такие недоступные для масс силы, как Шаляпин и Гельцер, выступали в этом театре, не говоря о силах Малого и других лучших театров Москвы». Позже здание использовалось преимущественно как кинотеатр, в нём проходили торжественные заседания, районные партийные и советские конференции, выступали лекторы и пропагандисты, давались концерты художественной самодеятельности. В 1937 здание бывшего Летнего театра сгорело во время сеанса кинематографа. На его месте в 1964 построено здание Театра «Царицыно».

Лит.: Бессонов В. Дачная Мельпомена // Московский журнал. 2000. № 9; Баранова А. А. Царицыно театральное, или О чём могут рассказать старые афиши // Там же. 2010. № 11.

А. А. Баранова, И. В. Зубков, С. Г. Калинина

Питейные заведения в Царицынской волости, рестораны низшего разряда (трактиры, кабаки и др.), где продавалась алкогольная продукция. В 1876 в волости действовали 27 трактиров и питейных домов, в том числе 5 в селе Царицыно, 4 — в деревнях Орехово, 3 — в Борисово, по 2 в Братееве и Шипилове. Непосредственно на территории Царицынского удельного имения власти старались не допускать «питейной» торговли, опасаясь «нарушений общественного спокойствия, тишины и приличия». Лишь несколько лет, с 1882, «в виде опыта», в парке допускалась «торговля чаем из самоваров, пивом, портером, мёдом и разными закусками». Однако, как писала Московская удельная контора, опыт оказался неудачным, т.к. в большинстве случаев за столиками вместе с чаем в большом количестве распивались водка и вино: «Устранить это зло являлось положительно невозможным, так как приезжающая гулять публика привозила с собой вино и водку или же посылала за ними из парка в ближайшие трактирные и питейные заведения. Следствием всего этого явилось то, что в царицынском парке, особенно по праздничным дням… происходили разного рода беспорядки, нарушавшие общественную тишину, благопристойность и приличие». Питейная торговля на территории удельного ведомства была разрешена только в располагавшемся в Диппмана саду ресторане. Газета «Московский листок» 30 июля 1884 в заметке о дачной жизни в Царицыне сообщала об этом заведении «Ресторан в Царицыне не из важных, и на торговлю хозяин жалуется, особенно в настоящее дождливое лето». По мнению дачников, это было результатом высоких цен. Хозяин заведения объяснял это так: «Так ведь у нас расход-то какой — страх! А уж публика так ныне прижалась, что хоть лавочку закрывай! Ни скандальчика мутного, ни попоечки, ничего!». Помимо еды и напитков в ресторане играл оркестр: «Надо заметить, что музыка там играет два раза в неделю: в воскресенье и затем в день обычного бала, в субботу, но по заказу некоторых аматёров играет и в другие дни, но от такой игры пусть да избавить вас небо».

Спиртные напитки продавались в буфете Железнодорожной станции «Царицыно». Живший в Царицыне и немало сделавший для его благоустройства управляющий Н. А. Рохманов активно противодействовал открытию новых питейных заведений на территории имения. Он не раз обращался к Управлению Московского удельного округа за поддержкой и с призывами к активным действиям. «В противном случае, — писал он, — Питейные Присутствия, нисколько не стесняясь, будут ежегодно украшать дачную местность в Царицыне кабаками». При поддержке царицынских дачников он лично убеждал предпринимателей не открывать таких заведений поблизости от Царицына. В результате при введении в конце 1890-х гг. в Московской губернии казённой продажи государственной винной монополии Управление Московским акцизным округом поместило казённую винную лавку не в селе Царицыне, а в более отдалённой от него деревне Орехово. Один из крестьян так описывал работу этого трактира: «В праздник, как только отойдёт обедня, все, бывало, из Шипилова плетутся туда гурьбой и возвращались на четырёх ногах в полночь. Все пьяные идут, поют песни; кто ругается, случается — и дерутся. Потом идут все в шинок и делают там уже мировую и расходятся далеко за полночь по домам. По утру встают и все по обыкновению бегут в свой шинок. Но там запас уже истощился, а дожидаться долго, а опохмелиться надо. Глядь, ещё товарищ подвернулся, и идут в Орехово. А там примажут к гривеннику на рубль, а то и на два под ягоды, и возвращаются уже пьяные. Настанет ягодная пора, и едет к нам трактирщик ягодные долги собирать. Так продолжалось лет 8. Случалось так, что в Орехове праздник, а шипиловские гуляют пуще ореховских: на столах стоят вино и пиво корзинами». Соседнее Борисово пропивало, по отзыву хозяина трактира, до 15 тыс. руб. в год.

В начале XX в. Царицынская волость была одним из лидеров (наряду с соседними Нагатинской и Выхинской, а также Троице-Голенищевской) в Московском уезде по уровню среднего расхода крестьянского двора на алкоголь (51 руб. в год).

После того как в связи с началом в 1914 Первой мировой войны продажа алкоголя была запрещена, по словам крестьян волости, «не стало видно худых сапог и рваной одёжи», многие стали прилежнее вести хозяйство («Не стало пьяных продаж»; «Очень стало видно по скотине, несмотря на дорогой корм, но скотина вышла порядочная, и люди стали жить гораздо лучше»; «Нынешней трудной зимой не было продано ни одного надела»; «В трезвом виде стали лучше за землёй следить и товар продавать как нужно»). Особенно пользу от введения «сухого закона» подчёркивали женщины: они были «очень довольны, что запретили торговлю крепкими напитками, потому что видят своих мужьёв всегда трезвыми, тихими, спокойными и всегда работающими, ласковыми. Они теперь кончили мучиться, настала для них жизнь и спокойствие» (Братеево). 69% крестьян волости высказалось за введение бессрочного «сухого закона».

Лит.: Из дачных местностей. Царицыно // Московский листок. 1884. № 208. 30 июля; Курепин А. Д. В Старом Царицыне // Русские ведомости. 1890. № 211; Деревня и запрещение продажи питей в Московском уезде. М., 1915; Зубков И. В. Проблема обеспечения «общественного спокойствия, тишины и приличия» в Царицыне в «дачный»период его истории // Сады и парки. История садов и России: опыт, проблемы, перспективы. Из истории Царицынского парка. М., 2013.

И. В. Зубков

Преображенской дача, комплекс построек в Царицыне. Находилась на Покровской стороне, в левобережье Верхнего Царицынского пруда, на арендованных Екатериной Александровной Преображенской (урожд. Крестовниковой) земельных участках. Первоначально земельные участки были арендованы Ю. Т. Крестовниковой, которая в апреле 1894 передала их своей родственнице Н. А. Вышеславцевой (см. в ст. Вышеславцевы). В сентябре 1902, после смерти мужа, Вышеславцева продала дачу своей старшей сестре Е. А. Преображенской (1851–1909).

Е. А. Преображенская вместе со своим мужем, потомственным почётным гражданином Михаилом Алексеевичем Преображенским, членом правления Фабрично-торгового товарищества братьев Крестовниковых (их сын Александр также состоял в правлении этого Товарищества), постоянно проживала в Москве, в доме по Нащокинскому переулку.

После смерти Е. А. Преображенской дачу унаследовал её муж, а после его смерти (между 1915 и 1917) — сын Александр Михайлович и его жена Антонина Григорьевна, состоявшие членами Царицынского церковно-приходского попечительства и Общества благоустройства дачной местности Царицыно. Вместе со своими детьми Мишей и Катей они жили в Царицыне в летние месяцы. Михаил Преображенский дружил со своей троюродной сестрой Еленой Лист (см. ст. Е. Н. Иванова) и, по её словам, часто «обитал» на их даче, находившейся напротив, через дорогу. В своих воспоминаниях Е. Н. Иванова писала о царицынской «сплоченной компании» внуков и детей Крестовниковых, Морозовых, Вышеславцевых, Стахеевых, Кончаловских, Преображенских; упоминала французскую гувернантку мадемуазель Друэ, которая прибыла в Царицыно к Преображенским в июне 1915: «Наша деятельность была весьма бурной и доставляла много хлопот гувернанткам. За нами только ухитрялась успеть и уследить Мишина француженка. Маленькая, почти карлица, всегда с зонтиком. Но мы её любили, она никогда на нас не жаловалась родителям».

24 сентября 1918 дача Преображенских по предписанию Московского уездного совета рабочих и крестьянских депутатов была конфискована «для нужд персонала больницы». Согласно акту конфискации, на участке имелись два больших двухэтажных деревянных дома, приспособленных для круглогодичного проживания, оснащенные электричеством и водопроводом (к 1914 они оценивались в значительную сумму — почти 15 тыс. руб.). Оба строения находились «в полной исправности». Вскоре в них разместился родильный дом на 5 коек, инфекционное отделение (так называемый «тифозный барак») и квартиры врачей. В первом доме из 10 комнат имелись ванная и душ; второй дом состоял из 8 комнат. Спальни были оборудованы умывальниками. Отопление осуществлялось голландскими печами. Находившаяся на даче мебель — дубовый письменный стол, конторка, шкаф, плетеные стулья и кресла, книжный шкаф, набор для игры в крокет, другой спортивный инвентарь — были вывезены в Ленинскую школу 2-й ступени («Бахрушинку»). Оставшаяся мебель и картины были отправлены на склад при Ленинском поселковом совете. Дачи Преображенских были разобраны в 1970-е гг. после вхождения посёлка Ленино в состав Москвы.

Е. В. Офицерова

Общество благоустройства дачной местности Царицыно, крупнейшая общественная организация в Царицыне и второе общественное объединение (после Царицынского церковно-приходского попечительства) по времени своего возникновения. Создано по образцу других обществ благоустройства в подмосковных посёлках, учреждавшихся с 1899 (в 1912 в Московской губернии насчитывалось 60 поселковых обществ благоустройств, действовавших главным образом в Московском уезде). Создание Царицынского общества подготовил бурный рост дачного строительства по обеим сторонам от железнодорожной станции Царицыно. Толчком к созданию Общества стало, по-видимому, решение Московского уездного земского собрания демонтировать установленные ранее фонари в пригородных посёлках в связи с невозможностью осуществлять их обслуживание; в 1906 земством было решено устраивать освещение только при содействии местных общественных организаций, главным образом обществ благоустройства.

Общество благоустройства дачной местности Царицыно основано 16 мая 1908. Учредителями были 17 дачевладельцев, которые представляли все дачные местности Царицына: Старое Царицыно, Воздушный Сад, Покровскую Сторону, Поповку, Новое Царицыно и Воробьёвку. Среди учредителей были лица самой разной социальной принадлежности — мещане А. Ф. Андриянов, М. М. Калинин, Е. Н. Межиров, А. И. Гартвиг, крестьянин В. Ф. Башкудский, крупные предприниматели И. Я. Бабаев, А. Л. Керков и Н. А. Крестовников, акушерка-фельдшерица М. П. Ширяева. Инициатором создания Общества являлся В. Ф. Аршинов, который представил устав Общества на утверждение Московскому губернскому об обществах и союзах присутствию и значится первым в списке учредителей. Он же был первым руководителем Общества (в 1908–1910).

Членами Общества могли быть лица обоего пола, владевшие дачами или арендовавшие их в районе дачной местности Царицыно. При этом даченаниматели могли быть полноправными членами Общества, прожив в Царицыне не менее трёх дачных сезонов. Общество состояло из следующих категорий членов: почётных членов, внёсших в кассу Общества единовременно не менее 500 руб. или оказавших Обществу особые услуги, в связи с чем они освобождались от обязанности делать ежегодные взносы; действительных членов, которые вносили ежегодные членские взносы или уплачивали единовременно минимум 300 руб.; членов-соревнователей, в которые выбирались лица, чьи ежегодные взносы были меньше взносов действительных членов или если они арендовали дачи менее трёх дачных сезонов. В отличие от остальных, на общих собраниях члены-соревнователи обладали только правом совещательного голоса. Общество состояло главным образом из действительных членов. В 1908–1911 в почётные члены были избраны пять человек. Категория членов-соревнователей не получила распространения и к 1912 исчезла.

Общество финансировалось из членских взносов, добровольных пожертвований, из сборов от устраивавшихся Обществом увеселений, а также из субсидий Московского уездного земства на уличное освещение. Крупнейшей статьёй дохода были членские взносы. Ввиду того, что, как писали сами учредители, «состав дачников, живущих обыкновенно в Царицыне, принадлежит в своей большей части к людям не выше среднего достатка, добывающим средства исключительно личным трудом», первое общее собрание Общества (оно состоялось 3 июня 1908) установило сравнительно небольшой размер ежегодных членских взносов: с дачевладельцев — 10 руб., с дачников — 5 руб., с членов-соревнователей — 3 руб. В отчёте за 1914 Комитет сообщал, что «Общество испытывает постоянный недостаток средств». Царицынское общество добывало дополнительные (сверх членских взносов) средства исключительно по добровольной подписке, в то время как во многих других дачных посёлках существовала практика принудительного обложения дачников на нужды благоустройства пропорционально земской оценке стоимости недвижимых имуществ.

Общество управлялось общим собранием или сходом членов, которое обычно проходило дважды в году: в начале мая и в середине августа. Общее собрание избирало исполнительный орган — Комитет Общества. Он состоял из десяти человек и пяти кандидатов к ним. Они избирались на три года, причём ежегодно два члена Комитета должны были переизбираться. Каждая из дачных местностей была представлена в Комитете минимум одним, а некоторые и двумя членами. Заседания Комитета с 1-го апреля по 1-е сентября проходили не менее двух раз в месяц, а в остальное время года по мере надобности в Москве или в Царицыне.

Значительная часть дачников поначалу настороженно восприняла появление Общества. В 1908 в состав Общества помимо его учредителей вошли 63 человека. Однако в 1909 число действительных членов сократилось на четверть, затем резко увеличилось, достигнув пика в 1912, когда Общество состояло из 213 действительных членов. Корреспондент статистического бюро Московского губернского земства писал в 1911, что Общество благоустройства дачной местности Царицыно «год от году всё более завоёвывает симпатию во всех слоях общества». В 1913 члены Комитета Общества отмечали: «Если пять лет тому назад, при своём возникновении, Общество и было встречено со стороны царицынских жителей недоверием и сомнением в его жизнеспособность, то истекшие годы показали, что недоверие и сомнение постепенно исчезают». Однако и в период расцвета в его состав входило менее половины дачников. В середине 1914 в Обществе состояли 196 действительных членов, из них 29, или 15 % были женщинами. С началом Первой мировой войны численность членов Общества сократилась. Во-первых, Комитет Общества на основании предписания Московского губернатора исключил из состава членов 8 человек германских подданных, а именно: Ольгу Эмилиевну Боде, Ольгу Андреевну Ганс, Альберта Борисовича Гогорст и его сына Бернгарда Альбертовича, Фёдора Петровича Бетгера, Романа Фёдоровича Саксе, Иосифа Францевича Шихта и Павла Францевича Шмидта. Доступ новых членов из числа подданных воюющих с Россией держав также был закрыт. В то же время дачники, которые были натурализовавшимися выходцами из Германии, такие как Иоганн Фридрихович Борхардт, Адольф Карлович Вильборн, Оттон Оттонович Зедерштрем, остались членами Общества. Во-вторых, продолжали числиться в составе Общества, но фактически покинули его дачники, призванные в армию. Только из состава Комитета в начале войны оказались призванными на военную службу А. И. Нефедьев, С. О. Дулицкий, В. В. Леонов, В. А. Колли, Ф. Д. Остроградский, а один из наиболее деятельных членов Общества Л. Б. Воронин выехал в действующую армию с санитарным отрядом.

Целью Общества было приведение дачной местности в «возможно лучшее состояние по её благоустройству и удобствам». Программа деятельности Общества была сформулирована его учредителями очень широко. Свыше половины поставленных учредителями перед Обществом задач были действительно в той или иной мере решены, другие, как например создание общественных бань, купален, библиотеки, не были выполнены (по масштабам своих работ Царицынское Общество благоустройства уступало от ведущим подмосковным обществам благоустройства, таким как Общество благоустройства местности Лосиноостровская).

Прежде всего оно принялось за устройство освещения Царицына. В 1909 Общество установило 140 новых фонарей и эксплуатировало 188 фонарей летом; зимой 34 фонаря за счёт Общества освещали шоссе от вокзала до Фигурного моста. В 1911 Комитет начал вырабатывать план постепенной замены «на местах большого движения публики» керосинового освещения керосино-калильными фонарями, значительно более мощными, но и более дорогими. В том же году в разных районах Царицына установлены 6 таких фонарей, летом 1912 Общество довело число таких дорогостоящих фонарей до 18, причём значительная часть средств на установку фонарей была пожертвована теми владельцами, около дач которых устанавливалось мощное освещение. В 1913 Комитет поставил 8 новых калильных фонарей, в 1914 — 4 фонаря, и к началу 1915 их общее число было доведено до 30.

Со времени своего основания Общество принимало меры по организации противопожарной охраны посёлков, которые способствовали и улучшению водоснабжения дачников. В разных частях Царицына Общество создало запасы воды в баках большого объёма и вырыло несколько общественных колодцев, часть из которых оборудовало механическими насосами. «Главное орудие в борьбе с пожаром — вода, — писал один из царицынских дачников в 1912, — и она должна быть под руками. В нашем посёлке есть пруды, но до них нужно доехать; на обывательские колодцы рассчитывать трудно, бывало, что дачевладельцы во время пожара отказывали в воде», очевидно, из опасения, что вода может понадобиться им самим в случае распространения пожара. Колодцы первоначально предназначались исключительно для использования при пожарах, однако по настоянию дачников в 1910 Комитет разрешил брать из них воду для питья и поливки, причём ими пользовались и местные крестьяне. К концу 1914 общественные колодцы были сооружены Обществом в пяти дачных местностях Царицына: в Новом Царицыне, на Воробьёвке, в Воздушном Саду, в Старом Царицыне и на Покровской стороне. Комитет обращался в правления трёх страховых обществ, в которых были преимущественно застрахованы царицынские дачи и которые были прямо заинтересованы в принятии противопожарных мер в Царицыне, с просьбой принять участие в расходах по рытью колодцев, но «всюду встретил холодный и положительный отказ».

Сразу после своего возникновения Общество закупило противопожарные инструменты (багры, ломы, брезентовые вёдра, пожарные топоры, насос); К. Г. Лист передал в безвозмездное пользование Общества ручную пожарную машину. В 1910 Общество организовало вольную пожарную команду из числа дачников. Решением общего собрания от 10 июня 1913 была избрана комиссия по пожарному вопросу, в которую вошли А. И. Гартвиг, П. А. Зуев, Н. И. Душкин и Е. Н. Межиров, а также Н. А. Крестовников как представитель Комитета. По запросу комиссии Комитет представил в её распоряжение имевшиеся материалы, и она выработала план организации по борьбе с пожарами, который, однако, остался нереализованным из-за недостатка средств. По рекомендации Комиссии был учреждён пожарный фонд, куда передавались добровольные пожертвования, сбор от специально проведённого спектакля.

В соответствии с распоряжением губернатора Московской губернии от 7 июля 1909 Общество совместно с местным урядником организовало сторожевую охрану посёлков в Царицыне. Собрание царицынских дачевладельцев по согласованию с полицией решило не нанимать сторожей, а поручать охрану служившим у них дворникам, выставляя их на дежурство по очереди. Дачевладельцы, не имевшие дворников, вносили особую плату выборным от дачевладельцев для найма сторожей. Эта форма охраны была уникальной для Подмосковья, и один из царицынских дачников отмечал её особые достоинства: «В целях самосохранения, — писал он, — особенно ночью и осенью, дачевладельцы сами следят за сторожкою [за несением сторожевой службы. — ред.], а так как сторожа — свои же дворники, то это служит гарантией большей общей благонадёжности состава их по сравнению с специальными сторожами». Другой корреспондент Московского уездного земства отмечал, что благодаря появившейся охране «лето прошло спокойно». После того как обязательное постановление об охране было отменено (4 марта 1911), по предложению Комитета Общества благоустройства на сходе дачевладельцев было решено продолжить содержание особой охраны и по-прежнему поручать её дворникам. С 1910 Комитет также нанимал двух особых сторожей для охраны припозднившихся дачников Покровской Стороны, пользовавшихся кратчайшей дорогой от станции, которая пролегала через лесок около бывшей Павелецкой платформы; там сторожа дежурили в темное время суток с конца июля по 1 сентября.

Ежегодно Общество производило большие расходы на ремонт и устройство тротуаров, мостков, переходов, переезды и мосты.

После окончания летнего сезона 1909 Общество, в соответствии с постановлением 1-го съезда представителей обществ благоустройства дачных местностей, посёлков и пригородов, впервые обратилось с ходатайством к управлению Московско-Курской железной дороги, Нижегородской и Муромской железной дороги об установлении более удобного летнего расписания дачных поездов. На совещаниях у начальника службы движения дороги 22 января и 11 февраля 1910 с участием представителя Комитета Общества было выработано и утверждено летнее расписание на 1910. В дальнейшем летние расписания всегда согласовывались с представителем Общества, благодаря чему, как писал Комитет Общества, «публика не могла жаловаться ни на запаздывание в сообщении, ни на чрезмерное переполнение вагонов», на что было много указаний из посёлков, лежавших по линиям других железных дорог. Летом 1911 для Царицынских дачников действовало наиболее удобное расписание: поезда из Москвы до Царицына и обратно ходили с интервалом до 5 минут, их скорость была доведена до максимума; большое число поездов проходило 18-верстное расстояние до Курского вокзала всего за 18 минут. В дальнейшем скорость движения дачных поездов по техническим причинам была снижена, особенно в период Первой мировой войны, но Царицыно оставалось одним из наиболее удобных в отношении транспортной доступности подмосковных посёлков. В течение летнего сезона 1912 управление Московско-Курской железной дороги удовлетворило все просьбы Комитета о дополнительных поездах, назначавшихся в дни устраиваемых Обществом спектаклей и вечеров. По настойчивому ходатайству Общества Московско-Курская железная дорога назначила на зиму праздничные утренние поезда. С такой же готовностью, как и по вопросам расписания, Управлением Московско-Курской дороги удволетворялись все просьбы Комитета, касавшиеся работы железнодорожной станции Царицыно.

Комитет Общества отмечал внимательное отношение к его обращениям и со стороны Удельного ведомства (управляющий Царицынским удельным имением Н. А. Рохманов даже был избран почётным членом Общества), Московского уездного земства и местных полицейских властей.

В дар Обществу были переданы его членами две детские площадки для подвижных игр — на Покровской стороне, где первоначальное оборудование площадки было сделано А. Л. Керковым и его супругой Александрой Максимовной, и в Новом Царицыне, где она была устроена В. Ф. Аршиновым. На площадках проводились детские праздники и танцевальные вечера. Первоначально за площадками надзирали лица «из числа царицынской молодёжи», в 1914 заведование подвижными играми было поручено приглашённому специалисту, М. Н. Сидоренко, под руководством которого были устроены 3 детских праздника (два на Покровской Стороне, один в Новом Царицыне). На площадках, огороженных заборами, были установлены эстрады, скамейки, скамьи-качалки, имелись так называемые столбы для гигантских шагов, гимнастические снаряды, устроены теннисные корты, а на площадке Нового Царицына в 1913 построено специальное помещение для игрушек, там же имелся павильон для кегельбана. Тогда же на обеих площадках были устроены по одному новому теннисному корту. В 1914 ещё один корт был оборудован на Покровской Стороне А. С. Панафидиной, которая стала одной из последних известных нам крупных жертвователей на нужды Общества благоустройства. По сообщению Комитета, площадки, в особенности на Покровской Стороне, были всегда заняты играющими.

Ежегодно, за исключением 1909, Общество устраивало спектакли в Царицыне с участием профессиональных трупп; чистый сбор от спектаклей поступал в кассу Общества. В 1908 и 1910 Общество устроило по одному спектаклю, в 1911 — два. В 1912 Комитет Общества арендовал на лето театр в Диппмана саду и эксплуатировал его следующим образом: три вечера в неделю в театре проводились сеансы кинематографа, по субботам устраивались танцевальные вечера и по вторникам — драматические спектакли. Все эти предприятия имели большой успех и привлекали большое количество публики, особенно сеансы кинематографа, на которых иногда в театре не хватало мест. Комитет затратил значительную сумму (872 руб.) на переоборудование театра. «Преследуя не одну только материальную цель в театральном предприятии, а считая своей обязательной задачей дать царицынским дачникам хорошие драматические спектакли», Комитет приглашал труппу с участием известных артистов Малого театра и театра Корша. В 1911–1913 в спектаклях трижды участвовала заслуженная артистка Малого театра О. О. Садовская. Устраиваемые Комитетом танцевальные вечера привлекали большое количество публики и, по общим отзывам, проходили очень удачно. С 1912 Комитет устраивал спектакли в пользу Общества также с участием любителей из числа царицынской молодёжи (в 1912 сбор с одного такого спектакля составил очень значительную сумму — 600 руб.). В 1913 Комитет разнообразил драматический и концертный репертуар, снизил стоимость билетов на спектакли и концерты, что ещё более увеличило посещаемость спектаклей и принесло ощутимую чистую прибыль — 1224 руб. Обилие спектаклей и концертов, а также интерес, проявленный публикой к кинематографу, отразились на посещаемости танцевальных вечеров. Драматические спектакли в 1913 давались труппой Головина и Муратова. Кроме драматических спектаклей было дано два спектакля «Театра смеха и веселья» и два «Цыганских концерта» хора И. Г. Лебедева. Тогда же, в 1913, был дан любительский спектакль с дивертисментом, состоявшим из вокального и балетного отделений при участии артистов Большого театра; он прошёл с большим успехом и при полном сборе. Для заведования театральным предприятием и хозяйством детских площадок Комитет нанимал в 1912–1913 артиста Императорских театров А. Ф. Гулина.

Осенью 1913 Э. Г. Диппман отказала Комитету Общества в продлении аренды театра, и весьма удачная деятельность Комитета в этом направлении в 1914 практически прекратилась. Намечавшийся на 22 июля 1914 спектакль Комитет Общества отменил после начала Первой мировой войны, не считая возможным давать спектакли в военное время. В начале войны в Комитет поступило заявление от 25 членов Общества о том, чтобы впредь в Царицыне сад и ресторан не находились бы в руках германской подданной Э. Г. Диппман. Комитет возбудил соответствующие ходатайства перед Московским губернатором и Управлением Московского удельного округа, в результате предприятие Диппман было передано в другие руки.

С помощью санитарного попечителя, которым выбирался один из членов Комитета, Общество осуществляло санитарный надзор: не допускало выливать помои и выносить мусор на улицу. В 1914 Общество также предприняло попытку поливать в сухое время улицы водой, чтобы предотвратить появление пыли, однако это начинание потерпело неудачу сначала из-за того, что не удалось нанять лошадь для телеги с бочкой воды, а после того, как для этой цели была приобретена собственная лошадь, оказалось невозможным найти «подходящего человека». Поэтому тем же летом лошадь была продана, и от идеи поливки было решено отказаться.

Весной 1912 Комитет по поручению Общего собрания членов Общества организовал на Царицынском вокзале выдачу справок даченанимателям о сдающихся дачах. Справки выдавались членом Общества Н. И. Душкиным. Справки о дачах членов Общества выдавались бесплатно, за выдачу справок о дачах прочих лиц с владельцев взималась плата в размере 1 руб. за каждую сдаваемую дачу. Однако очень немногие из царицынских дачевладельцев сообщили Комитету сведения о сдаваемых дачах, и Комитет констатировл неудачу этого предприятия.

Летом 1914 Комитет Общества поставил первые три телефона общего пользования — в будках на площадке Покровской Стороны и в амбулатории, а также в Новом Царицыне, в помещении, предоставленном Обществу Л. Б. Ворониным. Несмотря на то, что плата за переговоры по этим телефонам была выше, чем в Царицынское почтово-телеграфное отделение (15 коп. за 3 минуты для членов Общества, 20 коп. для прочих лиц — вместо 10 коп.), телефоны пользовались большой популярностью, а кроме этого значительно облегчили ведение переговоров членами Комитета Общества по его делам. Так, например, в 1914 на разговоры было истрачено 289 руб. При будках находились сторожа, получавшие кроме жалованья вознаграждение с каждого разговора или вызова.

Представители Общества, по три члена, участвовали в работах четырех съездов представителей и членов обществ благоустройства подмосковных дачных местностей, поселков и пригородов, которые состоялись в 1909–1912 в Москве. На съездах обсуждались различные вопросы, связанные с деятельностью обществ, вырабатывались совместные ходатайства перед управлением Московского удельного округа, управлениями железных дорог, Московским уездным и Московским губернским земским собраниями и т.д. Общество благоустройства дачной местности Царицыно выплачивало взносы на содержание постоянного совета съездов, их исполнительного органа. Из протоколов съездов следует, что делегаты Общества благоустройства дачной местности воздерживались от докладов и мало участвовали в прениях.

Общество субсидировало Царицынское церковно-приходское попечительство. В начале Первой мировой войны Комитет Общества участвовал в организованном Московской городской управой кружечном сборе «на помощь жертвам войны» (20–21 августа 1914 в 26 кружках оказалось 977 руб.). Комитет Общества предложил Московскому губернскому земству принять несколько дач для бесплатного размещения раненых и больных воинов, однако земство отказалось от этого предложения «по соображениям специального характера».

Комитет Общества издавал ежегодные отчёты о своей деятельности. Последний охватывал 1914 год и в нём констатировалось, что война сильно отразилась на деятельности Общества и заставила отказаться от новых начинаний. Из материалов Московского уездного земства, которое продолжало выплачивать Обществу субсидии на эксплуатацию уличных фонарей, известно, что в 1915–1916 оно продолжало существовать.

В этот же период в одном из посёлков дачной Царицынской агломерации — в Петровском посёлке (на его месте ныне располагается городская клиническая больница № 12), возникшем уже после создания Общества благоустройства дачной местности Царицыно, было образовано Общество благоустройства посёлка Царицыно-Петровское при станции Царицыно-Дачное. Его устав был утверждён 19 декабря 1914, а первое общее собрание членов состоялось 31 января 1915 в доме И. И. Пичугина в Царицыно-Петровском. Председателем правления этого Общества был избран потомственный почётный гражданин Ф. А. Соколов, ревизор станционного счетоводства Киево-Воронежской железной дороги, а товарищем председателя — И. И. Пичугин, из крестьян, занимавшийся предпринимательством. Ко дню общего собрания в состав Общества вступили 24 человека.

Сведений о дальнейшей судьбе обоих царицынских обществ благоустройства — дачной местности Царицыно и посёлка Царицыно-Петровское — не обнаружено. Вероятнее всего, они прекратили своё существование после Февральской революции 1917. Жители царицынских дачных посёлков сразу после организации Царицынского районного комитета выбрали Временный посёлковый комитет в составе 10 лиц под председательством Фёдора Петровича Митина, который 30 апреля 1917 был выбран в состав Царицынского районного комитета — нового органа местного самоуправления, который распространил свою власть и на поселения Царицынской дачной агломерации.

Лит.: Отчёт Общества благоустройства дачной местности «Царицыно» с [с 11-го июня 1908 г. по 1-е января 1915 г.]. За [первый — седьмой] отчётный год. М., [1909–1915]; Труды [первого–четвёртого] съезда представителей и членов обществ благоустройства подмосковных дачных местностей, посёлков и пригородов. [1909–1912] года. М., [1909–1912]; Экономическо-статистический сборник. М., 1911. Вып. 1: Поселковая жизнь в 1910 году; Экономическо-статистический сборник. М., 1912. Вып. 5: Поселковая жизнь. Землевладение.

И. В. Зубков.

Иллюстрация: Должностной знак члена Общества благоустройства дачной местности Царицыно. Рис. П. Б. Ермолова

Путеводители о Царицыне (XIX — начало XX вв.), справочные издания, содержащие сведения об истории, достопримечательностях, ландшафтных особенностях ансамбля и дачной местности Царицыно. Предназначались для приезжающих на прогулку москвичей, дачников и путешественников.

Самым ранним путеводителем, содержащим сведения об окрестностях Москвы, считается «Записка о московских достопамятностях. Писано в 1817 году для некоторой особы, ехавшей в Москву», которую Н. М. Карамзин сочинил специально для императрицы Марии Фёдоровны. Царицынская местность, ставшая, как отмечает автор, привлекательной к тому времени для публичных гуляний, особенно полюбилась представителям купеческого сословия и превратилась в «гульбище богатых купцов». Несмотря на то что существующий Большой дворец в Царицыне, по его мнению, «ещё хуже сломанного», имение это могло бы стать наиболее подходящим «для сельского жилища царей», поскольку «сады, … парк, деревья, растения прекрасны».

Первым путеводителем по Москве, адресованным широкой публике, в котором был также раздел о Подмосковье, стало сочинение И. Г. Гурьянова «Москва, или исторический путеводитель по знаменитой столице государства Российского…» (Ч.1–4.М., 1827–1831). В его последнюю часть вошла краткая информация о десяти наиболее популярных у москвичей «загородных увеселительных местах» (для отдыха и развлечения), известных своим живописным местоположением: сёлах, урочищах, монастырях. О Царицыне говорилось: «Оно куплено по повелению Великой Екатерины от кн. Кантемира в 1775 году и по ея повелению выстроен там Готический дворец» и представляет собой «одно из лучших мест гулянья и поныне».

Полностью посвящённым исключительно Подмосковью стал изданный Н. Смирновым «Путеводитель к замечательным окрестностям московским, ближним и дальним…» (М., 1855). Его целью было «составить все удобства для поездок и пешеходства…жителям Москвы и других городов», поэтому достопримечательные подмосковные места в зависимости от цели их посещения оказались сгруппированы по разным разделам: для богомолья, для прогулок и найма дач, для охоты, для пикников. Царицыно было отнесено к местам романтических прогулок: «…охотники до дикой природы, до сюрпризов ея, до прудов, островков, чуть-чуть ненатуральных, до шлюпок, плотов, беседок и даже до пещер и развалин найдут всё это там в изобилии». В путеводителе отмечались две главные царицынские достопримечательности — «поражающий взор» недостроенный «славным архитектором» В. И. Баженовым Большой дворец (построен М. Ф. Казаковым, ошибочно приписан Баженову) и контрастирующая с «мрачно-пустынным» окружением «весёленькая беседка» Миловида. Появились и сведения бытового характера: о двух возможных маршрутах в Царицыне («в линейке или в чём угодно») от московской Серпуховской заставы: через деревню Котлы, где «был сожжён труп Лжедмитрия I», или через село Коломенское; о царицынской гостинице, о торговле местных жителей вразнос чаем из самоваров и возможности снять здесь дачу на лето. Кроме того, царицынские окрестности были названы в ряду четырёх мест вблизи Москвы, пригодных для «ружейной охоты».

Среди немногих путеводителей по Москве и Подмосковью, вышедших в1860-е гг., наиболее интересны составленные М. П. Захаровым «Путеводитель по окрестностям Москвы и указатель их достопримечательностей» (М., 1867) и С. Платоновым «Путеводитель Москва и окрестности» (М., 1867). В издании Захарова дана уже более подробная историческая справка о Царицыне, в т.ч. о пришедшем в негодность старом подъездном пути — Царицынском проспекте, о заслугах П. С. Валуева в возрождении парка. Обозначена интрига в истории строительства дворца для императрицы Екатерины II: «Прекрасное здание не совсем понравилось императрице (более приближённым её), и дворец был сломан», ныне же существующий, «другого архитектора», «не соответствует ни местности, ни саду, поэтому и оставлен недоделанным». Отмечены достопримечательности: «Самая лучшая там по архитектуре своей и по местности» беседка Миловида, шесть прудов, привлекательная для прогулок парковая планировка. Сообщалось об открывшемся железнодорожном сообщении с Москвой и только что построенной новой гостинице (см. ст. Диппмана сад), благодаря чему в Царицыно ежедневно стали приезжать «толпы гуляющих» и «все дачи переполнены». Однако было и предупреждение об очевидном недостатке: «Место там низменно и довольно влажно». Путеводитель Платонова с восторгом отзывался о Царицыне как об «одном из чудных, романтических и любимейших подгородных мест», где есть «громадный тенистый парк на холмистых берегах нескольких прудов». Здание дворца названо главной и уникальной его привлекательностью — «единственные под Москвой по живописности и громадности развалины дворца». Здесь же помещена информация о современном состоянии этой местности: теперь это железнодорожная станция «Царицыно» с «длинной дугообразной» платформой, как в Павловске, новая гостиница «не из первоклассных», идёт обустройство дачного участка Новое Царицыно «с более мелкими и дешёвыми дачами», а на прудах можно видеть множество лодок летом и лыж зимой.

Начиная с 1870-х гг. значительно увеличивается число путеводителей по Москве, в которые обязательно стал включаться раздел об её окрестностях. В составленном В. И. Долгоруким «Путеводителе по Москве и её окрестностям» (М., 1872) появляется укоренившееся в литературных очерках с начала XIX в. представление о мрачном, угрюмом облике царицынского дворца — его подобии гробу, катафалку, могильнику, мавзолею. В продолжение этой темы автор счёл нужным опубликовать миф о гневе Екатерины II на Баженова, построившего для неё «не дворец, а могилу», в результате чего тот будто бы покончил жизнь самоубийством «в одной из многочисленных беседок царицынского парка». В дальнейшем эта небылица была повторена в путеводителях А. К. Вышнеградского (1891) и А. Швецова (1896) и др. с той только разницей, что с собой покончил М. Ф. Казаков.

Из путеводителей 1880-х — 1890-х гг. известно издание П. Сидельникова «Москва и ея окрестности» (М., 1881). Впервые на основе очерков XIX в. о Царицыне было довольно обстоятельно рассказано об его истории с начала XVIII в., когда имением владели князья Кантемиры до т.н. Валуевского периода, и дано подробное описание парка. В большинстве остальных путеводителей этого периода представлялась в основном очень краткая повторяющаяся информация. Но были и новые сведения — так, в издании «Спутник Москвича. Путеводитель по Москве и окрестностям» (М., 1894), сообщалось о количестве имеющихся к тому времени в Подмосковье дач, в т. ч. в Старом Царицыне и Новом Царицыне — 241 (что на 3 больше, чем в не менее популярном Останкине). В путеводителе Вышнеградского «Москва и её окрестности с описанием французской выставки 1891 года» (М., 1891) впервые в качестве царицынской достопримечательности, помимо «живописных развалин» дворца и Миловиды, названа беседка «Золотой сноп» (см. ст. Храм Цереры). Также отмечено количество дач — 240, сообщается о наличии театра, «хорошего» ресторана, проведении танцевальных и музыкальных вечеров и предлагается посетить расположенную в 14 верстах от Царицына Екатерининскую пустынь.

Один из самых интересных путеводителей — издание В. П. Магнуссена и Л. Уманца «Справочная книга „Окрестности Москвы“. Спутник дачника, велосипедиста, фотографа… с указателем населённых мест, …дорог; маршруты для прогулок с указанием достопримечательностей, амбулаторных пунктов, аптек и массою практических сведений…» (М., 1902). Написанный авторами, хорошо знакомыми с современным состоянием Царицына и его окрестностей, он заметно выигрывал по сравнению с другими изданиями этого жанра. На его страницах сообщалось: «Близ станции ресторан с увеселительным садом и кегельбаном…Лодки напрокат, по часам, есть купальни. В парке много мелких прудов, впадающих друг в друга и образующих цепь,…таинственная галерея под именем „Temple de mélankolie“. В Развиловатом пруде ивы, располагающиеся кольцеобразно. Место для купания Екатерины. В парке много беседок, лучшая — Миловида, Хижина, Езопова, Ендова, Грот и т.д. Дачи не отличаются дешевизной, но есть и не особенно дорогие. Есть павильоны, трактиры, лавки с провизией и аптека. По утрам ежедневно являются разносчики. Любимые места гуляния — Шипиловская плотина…Орехово…Сабурово…Борисово…и Екатерининская пустынь».

Самой значительной по объёму (около 60 с.) и содержанию стала монографическая брошюра А. Л. Керкова «Путеводитель по Царицыну» (изд. Обществом благоустройства дачной местности «Царицыно» (М., 1912)), до сих пор представляющий интерес для исследователей. Это было руководство, предназначенное для москвичей, приезжающих в Царицыно на однодневные прогулки и на более продолжительный отдых, для царицынских дачников, путешественников по Подмосковью и для людей, просто интересующихся историей Царицына и его окрестностей. Его продажа осуществлялась прямо в буфете железнодорожной станции «Царицыно». Путеводитель состоял из нескольких глав: «Исторический обзор», «Современное Царицыно», «Дачи, меблированные комнаты и пансионаты», «Рестораны и увеселения», «Купанье, рыбная ловля и катание на лодках», «Прогулки ближние и дальние» (5 пешеходных маршрутов по парку и ближним окрестностям и 5 выездных — в Екатерининскую пустынь, усадьбу Суханово, монастырь Лукино, дачный посёлок Видное, Николо-Угрешский монастырь и Коломенское), «Пути сообщения, «Общественные организации» (Церковно-приходское попечительство и Общество благоустройства дачной местности Царицыно). В конце издания помещён вкладыш с расписанием поездов Московско-Курской железной дороги на летний сезон 1912, анонс предстоящих спектаклей, танцевальных вечеров и киносеансов в театре (см. ст. Диппмана сад), а также вклеен цветной «План дачной местности Царицыно».

Путеводитель был замечателен и тем, что позволял с его помощью самостоятельно гулять и осматривать царицынские достопримечательности постепенно, в зависимости от выбранного маршрута. Первую, часовую, прогулку предлагалось совершить от Царицынской плотины вдоль берёзовой аллеи мимо Фигурного моста к Миловиде, где была возможность отдохнуть и выпить чай или кофе. Далее, минуя Башню-руину, можно было пройти по липовой аллее (Большой проспект) и после трёх указанных в путеводителе поворотов оказаться в алле Вздохов, а по выходе из неё, обогнув дворцовую поляну, закончить прогулку у Фигурных ворот. Второй путь, полуторачасовой, начинался у плотины же, но шёл направо, мимо Павильона Общества спасения на водах, вдоль береговой дорожки по берегу Верхнего Царицынского пруда до Арки-руины на острове, далее, поднявшись к беседке Золотой сноп («Ендове» или «Старой Миловиде») и от неё по липовой аллее и мимо Оранжерейных прудов, можно было выйти ко дворцу. Наиболее популярна была третья, двухчасовая, прогулка. Её предлагалось совершить на левый берег пруда, перейдя по мостику к лугу, «по правую сторону имея опушку леса, а по левую ручеёк…близ сторожки в тени деревьев расположены столики и можно получить самовар и молоко». Четвёртый маршрут (около двух часов) проходил по левобережным курганам в лесу, Крестовниковскому шоссе, мимо Бахрушиных дачи, дач Покровской стороны и сада Диппмана. И последняя прогулка (два часа) — для желающих ознакомиться с селом Царицыным, Шипиловской плотиной, отдохнув там и получив молоко, чай, яйца, прогуляться тропинками вдоль Нижнего Царицынского пруда через овраги и поля к «задворкам села».

Т. Н. Смирнова.