Архитекторская команда В. И. Баженова, проектно-строительная организация, в которую входили архитекторские помощники и ученики, работавшие под руководством Баженова на строительстве Екатерининского дворца и здания Присутственных мест в Московском Кремле (1768−1775), а также дворцового ансамбля в Царицыне. Команда Баженова при Экспедиции Кремлёвского строения (ЭКС) существовала с января 1768 по май 1775. При ней впервые в истории архитектурных команд в России была организована Чертёжная, где одновременно с ведением проектных работ шло формирование методического кабинета, библиотеки и архива команды. Для изготовления модели будущего дворца около Кремлёвского Арсенала был выстроен «Модельный дом» (модель была выполнена в масштабе 1:44, или по выражению Баженова «в одном вершке одна сажень»). При Чертёжной и Модельном доме действовала архитектурная школа, созданная по инициативе Баженова. Ей принадлежит особая роль в становлении систематического архитектурного образования в Москве и шире — развитии национальной архитектурной школы в целом.

В команду при ЭКС входили заархитектор М. Ф. Казаков, представленный Баженовым в 1768 к чину секунд-майора, архитекторский помощник 1-го класса Григорий Маркович Хорьков (1747 — после 1819), вольноотпущенный графини А. К. Воронцовой, вдовы канцлера М. И. Воронцова. До 1768 Г. М. Хорьковым были выполнены копии фасадов и планов трёх проектов дома М. И. Воронцова, приписываемых Баженову. Хорьков неоднократно был представляем Баженовым к производству в чин поручика и увеличению жалованья, но только в 1771 добился получения чина прапорщика. В команде при ЭКС он вёл работы по модели дворца, замещал Баженова во время его отъезда в С.-Петербург (1771) и в период возведения строений на Ходынском поле (1775). На должности архитекторских помощников в команду Баженова при ЭКС были назначены Максим Масципанов, приехавший из Малороссии «для получения совершеннейшего в архитектуре успеха», и Елизвой Семенович Назаров (1747–1822), получивший в 1768 вольную. Оба перед этим прошли обучение в частной школе Баженова, всегда мечтавшего о «маленькой партикулярной академии» и до образования команды начавшего собирать вокруг себя способных учеников. Назаров работал над моделью дворца, в 1771 получил чин прапорщика, впоследствии стал крупным архитектором. Помощниками в чине прапорщиков были приняты Иван Кузьмич Васков (1748 — посл. четв. XVIII в.) и Пётр Гарезин (ок. 1740 — после 1780), «без чинов, но с добрыми от казённых мест аттестатами» — архитекторский помощник 3-го класса и живописец Иван Иванович Морщинов (1736 — после 1795) и архитекторский помощник и живописный подмастерье Иван Терентьевич Некрасов (1737 — после 1778), принимавший участие в росписи плафонов модели Кремлёвского дворца.

«Казёнными» учениками команды в 1768 числились: Дмитрий Иванович Баженов (брат зодчего, 1750-е гг. — после 1784), М. Е. Комаров, А. И. Третьяков, Григорий Волков и Николай Фёдоров (двое последних через год были уволены). Число учеников не должно было превышать пяти человек. Вместе с «казёнными», получавшими жалованье, проходили обучение «своектошные» ученики (занимавшиеся за свой счёт) — К. С. Поливанов (переведён в команду в 1769), Пётр Иванович Кубасов (1756 — после 1775, переведён в 1770), Н. М. Матвеев (переведён в 1773), Карл Зурбург (переведён в 1774), Иван Юрьевич Пейч (1759–1813, переведён в 1774), Алексей Иванов (ок. 1750 — после 1783) и Алексей Ефимович Болотин (1748 — после 1785). Кроме них Баженов принял архитекторскими учениками выпускников Академии художеств Ивана Ивановича Марченкова (1754–1793) и Якова Акимовича Базарова (1753 — после 1774), художников Михаила Максимова, Захара Урядова и Фёдора Стоянова. Преодолевая сопротивление ЭКС, архитектор настоял на принятии в 1773 архитекторскими учениками вольноотпущенников Алексея Михайловича Андронова (ок. 1745 — после 1775) и Николая Михайловича Полякова (ок. 1760 — после 1776), которые были зачислены «на первый случай», а не «в прямую службу», дававшую право на получение офицерских чинов (для вольноотпущенников требовалось на то особое Высочайшее разрешение).

В первые годы школа располагалась в части помещений Потешного дворца. Направленность занятий определял сам зодчий, прекрасно знакомый с академическим методом обучения и с практикой подготовки учеников в архитекторских командах. В школе преподавали рисование, архитектуру, живопись, а также арифметику и геометрию, которые включали тогда основы начертательной геометрии, геодезии и сметного расчёта. Учеников могли «и к практике при работе употреблять». Баженов обучал «архитектуре и рисованию фигур». Теоретические воззрения в русле новых идей классицизма разрабатывались им при участии его друга по годам заграничного пенсионерства Фёдора Васильевича Каржавина (1745–1812), приглашённого в команду «для изъяснения истории: откудова произошла красивая Архитектура» и для «разсуждения математических и физических правил», а также для перевода классических трудов «о величавых пропорциях Архитектуры». По инициативе Баженова «в пользу обучающегося Архитектуре юношества» были переведены с французского языка основополагающий трактат Марка Витрувия Полиона «Об архитектуре» (издан на средства Баженова в 1790–1797), сочинения С. Леклерка «О пяти чинах архитектурных по правилам Виньоловым» (три издания, первое в 1790, третье — в 1808) и Ж.-Р. Люкота «Новый Виньола, или начальные основания гражданской архитектуры» (1796), впервые составлен «Словарь архитектонический… собранный в 1772 при Модельном доме в Кремле и поправленный для пользы общества в 1782 в СПб. архитектуры помощником Ф. К.» (1791). В 1770–1773 в команде-школе сложился сильный педагогический состав. К преподаванию были привлечены помощники Баженова, скульптор Иван Денисович Ясныгин (1745–1824), художник-архитектор Протас Иванович Козлов (1747 — после 1810), выпущенный в 1767 из Академии художеств «учеником архитектурного искусства с аттестатом 3-й степени» и качестве архитекторского помощника в команде получавший хорошие аттестаты от Баженова. Опытный педагог, преподаватель истории и географии Максим Тихомиров (ок. 1745 — после 1773).

Общее число учеников в команде-школе зависело от потребностей при возведении Кремлёвского дворца. Максимальным оно было в 1770–1773. По свидетельству Баженова, «до пятидесяти человек учил учеников без всякой корысти, из коих много таких, которые изрядными успехами оказались в службе… и получили равные со мною чины, а другие превзошли меня». По свидетельствам документов, за всё время существования школы у Баженова было не менее тридцати учеников (некоторые могли быть не учтены, так как взыскательный к способностям, усердию и поведению учеников зодчий решительно освобождался от не оправдавших его ожидания). Примерно половина выпускников получила чины архитекторских помощников и запомощников, а впоследствии архитекторов. Иерархия архитектурных чинов соответствовала военным чинам Табели о рангах. Первоначально ученики служили без чина, затем получали чин архитектурии капралов и сержантов. Чин архитекторского помощника соответствовал младшему 14 классу Табели — чину прапорщика и означал завершение процесса ученичества. В дальнейшем многие бывшие ученики Баженова стали крупными архитекторами Москвы и ряда российских губерний ‒ Саратовской, Пензенской, Тамбовской, Могилёвской и Витебской.

В 1773 по разным причинам из команды ушли Ф. В. Каржавин, М. А. Тихомиров, П. И. Козлов, Е. С. Назаров и некоторые другие архитекторские помощники. С начала 1774 , когда ассигнования на строительство дворца сократились, Баженов вынужден был уволить художника И. Д. Некрасова, скульптора Г. Никифорова, гравера И. Ф. Пуришева. Вместо ушедших были приняты несколько архитекторских помощников, необходимых для ведения строительных работ. Число «казённых» учеников при ЭКС не уменьшилось, но в 1774 несколько учеников Баженова были переданы М. Ф. Казакову в помощь при постройке Пречистенского дворца в Москве.

В начале 1775 сокращение команды провели в основном за счёт учеников, которых к весне осталось семеро. Весной и летом 1775, с началом работы Баженова над праздничными павильонами на Ходынском поле и над проектом Царицынского ансамбля, многие его ученики вышли в отставку, а наиболее одарённые были оставлены при ЭКС и переданы в команду М. Ф. Казакова [И. В. Еготов стал его первым помощником, Родион Родионович Казаков (1754–1803), позднее известный московский архитектор, после отставки М. Ф. Казакова (1801) сменил его на посту главного архитектора и директора школы при ЭКС] и в команду Карла Ивановича Бланка (1728–1793) — К. Зурбург, Н. М. Матвеев и Александр Александрович Ходов (ок. 1755 — 1776).

Архитекторская команда Баженова в Царицыне формировалась заново. Лишь двое — М. Е. Комаров и А. И. Третьяков, бывшие его архитекторскими учениками с основания команды-школы при ЭКС, перешли с зодчим в Царицыно. К 1775 оба имели по представлению Баженова звание архитекторских помощников. Есть основания предполагать, что в первый год в работе Баженова над проектом и двумя вариантами генерального плана Баженова архитектурного ансамбля ему мог помогать и Г. М. Хорьков, давний и ценимый им сотрудник. С мая 1775 до мая 1776, когда он был определён заархитектором в Каменный приказ, Хорьков значился в «особливой команде» Баженова. В 1776, c началом в Царицыне строительных работ, в команду был принят «за комиссаром и материалохранителем» каменных дел мастер итальянец Жан-Батист Фазионо (Иван Фазани), служивший у Баженова в ЭКС «для смотрения и указания по кремлёвскому строению в обтеске всякого роду камня» (1772–1774).

В Царицыне Баженов продолжил обучение нескольких учеников, но не в рамках школы, а в составе архитекторской команды, где главной обязанностью ученика была помощь архитектору в практической работе. В царицынскую команду был определён учеником И. Ю. Пейч, в течение года обучавшийся в команде-школе Баженова при ЭКс. После 6‒7 лет обучения в школе Каменного приказа, единственном учебном заведении, имевшем официальный статус (Приказ упразднён в 1782), к Баженову в Царицыно перешли четыре ученика — С. Орфанов, Н. И. Козмин, братья И. В. Урюпин и Н. В. Урюпин, работавшие под руководством Баженова в 1783–1785. При своём увольнении в феврале 1786 архитектор высоко аттестовал их: «поведения хорошего и в архитектурной науке довольно успешны и с пользою для отечества могут быть и на пребудущее время». Все были приняты в ЭКС и включены в команду М. Ф. Казакова.

В 1783 одновременно с учениками в царицынскую команду Баженова был определён В. М. Павлов, окончивший Академию художеств со званием архитекторского помощника 14 класса.

Лит.: Михайлов А. И. Баженов. М., 1951; Дьяконов М. В. К биографическому словарю московских зодчих XVIII–XIX вв. (извлечение из архивов) // Русский город. Вып. 1‒5. М., 1976–1982; Архитектурные школы Москвы. Исторические данные 1749–1990. М.,1995; Архитектурные школы Москвы. Учителя и ученики. 1749–1918.М.,1999; Василий Иванович Баженов. Письма. Пояснения к проектам. Свидетельства современников. Биографические документы / Сост. Ю. А. Герчук. М., 2001; Зодчие Москвы времени барокко и классицизма (1700−1820-е годы) / Сост. А. Ф. Крашенинников. М., 2004.

Л. В. Андреева

«Бахрушинка», первое в Ленинской волости среднее общеобразовательное учебное заведение. Открыта в главном доме на Бахрушина даче (отсюда неофициальное название школы) в сентябре 1918 по инициативе Ф. С. Шкулёва, С. П. Кошкина, и В. А. Данилина. Неоднократно меняла статус и официальное название: Царицынское высшее начальное училище (1918), Трудовая школа 2-й ступени имени III Интернационала (1918–1920), Ленинская школа 2-ой ступени (1923–1931), ФЗС №10 (1931–1935), Ленинская средняя школа № 2 (с 1935–1960), средняя школа № 871 г. Москвы (1960–1974).

В школе учились дети из посёлка Ленино, окрестных сёл и деревень (Орехово, Шипилово, Борисово, Зябликово, Загорье), Пролетарского и Красногвардейского районов г. Москвы, а также дети работающих на станциях Царицыно-Дачное и Бирюлёво железнодорожников. В 1918–1938 обучение велось с 5 класса. На 1918/19 учебный год в школе числились 43 ученика; заведующий (в 1918–1928) — учитель русского языка и литературы Сергей Михайлович Тетерин. С первых дней в школе работали: И. В. Прозоров, В. И. Поляков, М. К. Белавина, П. М. Гарин, А. Г. Евграфова, М. В. Карпова, А. Д. Модин. В 1919–1923 делами школы управлял совет, в который кроме заведующего (председатель) и учителей входили родители и ученики старших классов. Из конфискованного имущества бывших владельцев дач Ленинский поселковый совет передал в школу книги, мебель, рояль, хозяйственный и спортивный инвентарь (трапеция, набор для крокета). Для экскурсий и занятий по естествознанию выделили лодку. Для организации горячих завтраков школа вела подсобное хозяйство, имелись две коровы и лошадь. Ученики работали на картофельном поле, выращивали капусту, свёклу, морковь, посадили фруктовый сад. Крестьяне в порядке трудовой повинности проводили запашку школьных участков. На хуторе Ленинский (бывший Ореховский) было создано образцовое хозяйство, на котором ученики «учились работать на земле, приобретали опыт работы по огороду». Руководил этими работами учитель биологии Иван Васильевич Прозоров (преподавал в «Бахрушинке» более 30 лет). В первые годы советской власти исключительно сложное положение было с дровами и обеспечением учителей продовольствием и промтоварами. Ремонт школы осуществлялся за счёт крестьян и их силами.

В начале 1920-х гг. на Покровской стороне сложился школьный комплекс. Начальные классы занимали бывшую Муромцева дачу (см. ст. «Власовка»). Квартиры учителей с 1923 находились на Морозовой даче. На даче А. С. Панафидиной разместился интернат для учеников из дальних селений. При нем была организована баня, для которой с дачи А. Л. Керкова были конфискованы чугунный котёл и деревянные кадки. В распоряжение «Бахрушинки» передавалась одна из летних дач (№ 8) О. И. Леоновой (см. ст. Леоновы) в полуразрушенном состоянии, которую затем разобрали на стройматериалы.

В декабре 1921 «Бахрушинка» перешла в ведение профсоюза станции Царицыно-Дачное, т.к. к тому времени более 50% её учеников были детьми железнодорожников. До 1935 — ведомственная школа Московско-Курской железной дороги. В 1923 в школе было уже 270 учащихся. Пополнился и преподавательский состав. В школу пришли М. С. Козлов, В. И. Казанцева, А. Д. Шеламов, Е. В. Булгакова, В. Т. Хохлов-Богданов, А. Н. Левтонов. С середины 1920-х гг. — до 1931, когда повсеместно в школах вводились новаторские приёмы преподавания (метод проектов, дальтон-план, метод заданий и др.), не оправдавшие себя и позже признанные «прожектёрскими», учителя «Бахрушинки» на свой страх и риск, а часто и вопреки мнению заведующего школой Василия Ивановича Гущина (в 1929–1931) сохраняли и применяли традиционную урочную систему преподавания.

После перепрофилирования «Бахрушинки» в ФЗУ, вызванного необходимостью подготовки квалифицированных рабочих кадров, был увеличен объём агрономических дисциплин, расширена столярная мастерская, оранжерея переделана под слесарную мастерскую. Регулярно проводились «трудовые уроки» в подшефном колхозе и на заводе в Москворечье. Новый учебный план предусматривал сокращение часов по физике, истории, географии, математике, русскому языку, что привело к уходу опытных учителей-предметников.

С 1931 школа активно участвовала в решении государственной задачи ликвидации неграмотности среди населения. Работа осуществлялась силами старшеклассников и учителей под руководством учителя русского языка Е. В. Булгаковой и завуча школы А. Д. Шеламова. Для крестьян подшефного колхоза проводились концерты, спектакли, литературные вечера, лекции по физике с демонстрацией физических опытов. Сеть школ ликбеза, созданная Булгаковой, была признана лучшей в Московской области. Летом 1934 Е. В. Булгакова вместе с руководством школы была приглашена на торжественный приём в Наркомпрос.

В 1932–1941 директором школы была А. М. Яковлева, преподаватель истории. На 1933/34 учебный год в «Бахрушинке» насчитывалось 1300 учеников (вместе с начальной школой, занимавшей отдельное здание — «Власовку»). Обе школы были сильно перегружены, занятия проводились в две смены. В некоторых классах было более 50 учащихся. В 1934 Ленинский поселковый совет предоставил школе бывшую дачу Бабкина на Спортивной улице. Здание было небольшое и находилось далеко от основного школьного комплекса. В тот же год Яковлева через Центральную Контрольную комиссию при ЦК ВКП(б) добилась выделения под начальную школу (будущая Ленинская школа № 8) большого двухэтажного дома на Железнодорожной улице, до этого занимаемого крупным партийным работником.

Многие известные люди посёлка Ленино учились в «Бахрушинке». А. Л. Гришунин, её ученик в 1935–1940, оставил тёплые воспоминания о годах учёбы, учителях и товарищах: «Даже и сейчас, когда я смотрю на мир и Прошедшее трезво и взвешенно, — никто меня не может убедить в том, что наша школа не была необыкновенной. Свою воспитательную и образовательную функцию выполняла она самим своим существованием, особым своим неповторимым качеством. Самое имя „Бахрушинка“, одно звучание этого слова необыкновенно шло к красивому, высокому, лёгкому зданию с заострёнными башенками». Вместе с ним учились А. В. и Е. В. Оболенские (см. ст. В. В. Оболенский), Л. Д. Драновская, Т. И. Кожакина; годом позже — Е. С. Смирнова. В 1937 школу окончил Ю. В. Казанцев (сын В. В. Казанцева); в 1938 — Ю. А. Мозжорин. В 1935 «Бахрушинка» из ведомственного подчинения была передана в Наркомпрос. В 1936 состоялся первый выпуск 10 класса (17 человек).

Большое внимание в школе уделялось общественной и внеклассной работе: работали кружки по литературе, физике, математике, рисованию, любителей токарного дела, радиокружок, секция лёгкой атлетики, хор и другие. Кружок юных натуралистов (рук. Б. И. Халдевич) на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке (1939) получил денежную премию. Члены литературного кружка (рук. Л. А. Казначеева) подготовили серию вечеров к 100-летию со дня смерти А. С. Пушкина (1937). При школе действовали также «Общество любителей физики и астрономии», Детская техническая станция, объединявшая радио-, фото-, авиамодельный кружки. Популярностью пользовался кружок по географии. Василий Иванович Поляков (педагог с 1903, работал в Ленинской школе более 35 лет) объездил весь СССР, бывал на Крайнем Севере, на Алтае, в Средней Азии, на Кавказе. Он рассказывал школьникам о своих поездках, вызвая у них интерес к родной стране.

Особое место принадлежало школьному театру, действовавшему с 1928 (рук. А. Д. Шеламов). Ставились пьесы классического репертуара и советских авторов. Декорации готовились участниками кружка рисования (рук. А. Д. Модин, работал в школе с 1918 до конца 1940-х гг.). Театральные костюмы, по воспоминаниям А. Л. Гришунина, «всегда были настоящие, их брали напрокат в театральной костюмерной в Зарядье… Мебель старинную приносили на себе через пруд из царицынского музея». Артистами и режиссёрами выступали учащиеся и учителя. Кроме школы спектакли показывали в колхозных клубах и в Ленинском Доме культуры (см. ст. Давидовых дача). Многие участники школьного театра вышли на профессиональную сцену: Н. И. Клягина (солистка Большого театра), А. Н. Волчкова (актриса Малого театра), О. Н. Воробьёва (артистка Драматического театра им. Чехова в Таганроге), Л. Д. Драновская (артистка кино), Г. И. Кожакина (артистка Театра Советской армии); режиссёрами стали Н. Н. Вейцер, В. М. Каплин.

Страстное увлечение театром охватило всю школу. От кружка А. Д. Шеламова «отпочковались» и другие (кружок В. М. Каплина ставил пьесы А. Н. Островского; кружок Г. Егорова  «Женитьбу» Н. В. Гоголя и комедию в стихах В. Гусева «Слава»). В младших классах работал драматический кружок, организованный Галиной Константиновной Ледомской, диктором местного радио. Вместе с учениками она делала постановки на темы сказок «Колобок», «Три медведя», «Золотая рыбка» и музыкальные спектакли («Русалочка», «Снежная королева», «Снегурочка). К праздникам готовили концерты с участием школьного хора и вокальной студии (рук. М. В. Карпова).

«Бахрушинку» не миновала волна репрессий. В 1929 был арестован и расстрелян учитель школы Александр Николаевич Левтонов, бывший офицер Белой армии. В 1937 репрессирована семья Ледомских. Г. К. Ледомская освобождена в 1953, её муж (он вёл в школе кружок по геологии) погиб в заключении. В том же году был арестован Б. И. Халдевич, через некоторое время освобождён, продолжал преподавать в Ленинской школе № 14 (см. ст. СДЮСШОР № 44).

В октябре 1938 «Бахрушинка» и «Власовка» переехали в новое кирпичное двухэтажное здание, находящееся неподалеку, на Школьной улице (ныне 3-я Радиальная ул., д. 8). В старом здании по-прежнему проходили спектакли школьного театра и вечера (в 1953 здание сгорело). В новом здании на первом этаже размещалась начальная школа, на втором — средняя и библиотека. На пустыре рядом со школой учащиеся под руководством учителя биологии Я. Е. Кондратьева разбили фруктовый сад и огород.

К концу 1930-х гг. в школу стали часто приезжать шефы с местной военной радиостанции. На стадионе проводились занятия с допризывниками, ученики сдавали нормы на значки «Ворошиловский стрелок», «ГТО»; посещали аэроклуб и кружки Осоавиахима. С первого дня Великой Отечественной войны в школе разместился призывной пункт. Парты сложили под навес, физические приборы и учебные пособия перенесли в сарай (осенью 1941 он сгорел от зажигательной бомбы). В посёлке и возле школы копали бомбоубежища. Многие учителя и директор школы А. М. Яковлева эвакуировались. Оставшиеся вместе с учениками работали на уборке урожая в колхозе и на строительстве оборонительных укреплений, выступали с концертами в воинских частях. Занятия возобновились в декабре 1941, сначала на квартирах учителей (М. С. Козлова, З. В. Аваковой, В. М. Мягковой), т. к. здание требовало серьёзного ремонта: отсутствовало отопление, из-за бомбежек были выбиты стекла. Уроки проводились в четыре смены. Восстановлением здания занимался Василий Иванович Ласки, учитель труда, назначенный временным директором школы. С помощью старших учащихся он установил печи-времянки в классах, отремонтировал крышу. 1942/43 учебный год (директор А. Д. Шеламов) начался 1 октября, т.к. ученики и учителя были заняты на уборке урожая.

В 1945 в СССР впервые были введены экзамены на аттестат зрелости, а также золотые и серебряные медали. В тот же год была организована первичная партийная ячейка. Благодаря усилиям нового директора, фронтовика, учителя по литературе Прокопия Тихоновича Бейгула (в 1946–1957) в школе оборудовали физкультурный зал, построили котельную, обеспечившую центральное отопление, приобрели кинопроектор для показа учебных фильмов. После введения указа о раздельном обучении Ленинская школа № 2 в 1947–1950 работала как мужская. Возобновилась кружковая и внеклассная работа. Большой популярностью пользовался кружок по химии (рук. К. И. Яцыно). Многие его члены впоследствии избрали химию своей профессией. В техническом кружке ученики конструировали физические приборы и лабораторное оборудование, уничтоженное во время бомбежки. Их работы были отмечены на районных и областных выставках Детского технического творчества. Уже к 1950 приборов было сделано так много, что более 400 из них члены кружка подарили школам Можайского района, пострадавшим во время фашистской оккупации. Участники радиокружка установили в школе радиоузел и трансляционную сеть, появилась своя радиогазета. Действовала фотолаборатория. С приходом нового учителя физкультуры (П. Н. Потапов) открылись спортивные секции: волейбол, лёгкая атлетика, настольный теннис, художественная гимнастика. Шефскую помощь юным спортсменам оказывало общество «Динамо». Активизировалась работа художественных кружков — вокального, хорового, драматической студии. Дважды с большим успехом прошёл в Ленинском Доме культуры спектакль «Горе от ума» (1947), в 1948 — «Молодая гвардия». В последующие годы школьный театр ежегодно готовил по одному спектаклю. За всё время его существования (1929–1967) было поставлено 53 спектакля, на профессиональную сцену вышли 38 человек.

В целях улучшения методической работы в школе по инициативе П. Т. Бейгула были разработаны «Единые требования к организации педагогического процесса». Вскоре школа зарекомендовала себя как одна из лучших в Московской области и была выдвинута в качестве экспериментальной базы Академии педагогических наук СССР. Научные работники сотрудничали с учителями, вводились новые методики. Учителя присутствовали на конференциях, участвовали в методических совещаниях. Некоторые темы учебной программы были пересмотрены с точки зрения современных научных знаний. Методисты Института усовершенствования учителей проводили в школе семинары завучей и директоров районных, областных и республиканских школ.

В 1957 (директор Юрий Николаевич Низовцев) с помощью шефов с военной радиостанции для школы было построено дополнительное здание, в котором разместились слесарная, столярная и механическая мастерские, физический и химический кабинеты, актовый зал на 300 мест. Большинство учеников стали учиться в первую смену. Шефы передали в школу много электротехнического и радиооборудования.

В 1958 по инициативе учителей К. Ф. Сапуновой и М. С. Кирюхиной в школе началась краеведческая работа. В 1960 открыт Ленинский зал, экспонаты которого были собраны во время походов по Ленинским местам или сделаны учащимися своими руками (макеты, альбомы и т.д.). Под руководством Е. М. Никитиной осуществлялся сбор материалов по истории дворцового ансамбля и посёлка Ленино. Собранные экспонаты в 1964 были выставлены в павильоне Миловида и вызвали большой интерес. Впоследствии они послужили основой для создания школьного музея.

После включения посёлка Ленино в состав Москвы (1960) школа перешла в ведение Пролетарского РОНО и стала базовой для всех пяти школ бывшего посёлка.

Многие учителя проработали в школе десятки лет. Их труд был отмечен высокими государственными наградами. Михаил Сергеевич Козлов (ум. 1960) преподаватель математики более 50 лет (с 1906), из них 25 лет — в Ленинской школе № 2. По воспоминаниям А. Л. Гришунина, «…идеальный, классический преподаватель: авторитетный, знающий, внушительный, строгий. Относились к нему с большим уважением, так что даже прозвища у него „характерного“ не было». Награждён двумя орденами Ленина. Другой «легендой» школы стал А. Д. Шеламов. Екатерина Васильевна Булгакова (ум. 1960), учитель русского языка, в 1920–1960 депутат Ленинского поселкового совета, награждена орденом Ленина и медалью «За трудовую доблесть». Лидия Александровна Казначеева (ум. 1978) начала работать в «Красной школе», с 1934 в «Бахрушинке»; в 1945–1954 завуч школы, инициатор ряда ценных методических разработок. Для многих учеников она стала любимым учителем, открывшим для них сокровища русской литературы. Награждена орденами Ленина и Трудового Красного Знамени. Мария Семёновна Кирюхина (ум. 1993), выпускница «Бахрушинки» (1937), преподаватель русского языка и литературы (1942–1987), активно занималась внеклассной работой (с 1960), завуч по учебно-воспитательной работе (1967–1974); присвоено звание Герой Социалистического Труда. Орденами Ленина были награждены учитель начальных классов, председатель школьного совета «Власовки» со дня её основания Елизавета Афанасьевна Серикова и директор «Бахрушинки» А. М. Яковлева. Орденом Трудового Красного Знамени — учитель начальных классов Ираида Николаевна Максимова. Орденами «Знак Почёта» — учитель математики на протяжении 36 лет Лидия Андреевна Гусева (Климушина) и завуч Евдокия Ивановна Алфёрова. Званием «Заслуженного учителя РСФСР» были награждены М. С. Козлов, П. Т. Бейгул, М. С. Кирюхина, Н. Ф. Семисотнова (учитель математики, директор школы в 1959–1968). 18 учителей отмечены значком «Отличник народного образования».

За 50 лет существования школы (к 1968) среднее образование получили 3000 человек; неполное среднее — более тысячи. По сведениям А. Д. Шеламова, среди них: инженеров — 32 %,офицеров — 16 %, учителей — 13 %, рабочих — 8,5 %, врачей — 8 %, артистов — 3,5 %. Из выпуска 1953 учителями стали 25 % выпускников, что свидетельствует о высокой популярности этой профессии среди учащихся. Характерен также качественный состав выпускников: 63 диплома с отличием, 120 золотых и серебряных медалей. Подавляющее большинство выпускников окончили вузы, около 100 получили учёные степени. Некоторые занимали ответственные посты, возглавляли предприятия.

В сотрудничестве с шефами из воинской части в школе активно велась работа по военно-патриотическому воспитанию. К каждому классу был «прикреплён» вожатый из солдат или офицеров. Устраивались военизированные игры, беседы о военных профессиях, встречи с ветеранами 155-й стрелковой дивизии; учащиеся активно участвовали в реконструкции памятника «Борцам за Советы». Велась поисковая работа: выявлялись имена учителей и выпускников школы, погибших в годы войны. В память о них в 1970 в музее школы была установлена Мемориальная доска.

В связи с массовым переездом жителей в новые микрорайоны и сокращением числа учащихся (осталось 600 человек) в 1974 школа со всем учительским коллективом была переведена во вновь построенное здание в микрорайоне Орехово-Борисово Северное (ныне — средняя школа № 510; Ореховый бульвар, д. 3). Почти вековая история школы ныне сохраняется в школьном музее.

В старом двухэтажном здании размещается Специализированная детско-юношеская спортивная школа олимпийского резерва № 46.

Лит.: Краткий очерк истории школы № 510. М., 1999; Гришунин А. Л. Царицыно. Записки старожила. М., 2000; Шеламов А. Д. 40 лет, отданные школе. М. 2002.

Е. В. Офицерова.

«Власовка», 2-я Ленинская (Царицынская) школа 1-й ступени, начальная школа в посёлке Ленино. Преобразована из 2-го Царицынского земского училища в соотвествии с Положением «Об единой трудовой школой» от 16 октября 1918. Размещалась на бывшей Муромцева даче. Своё неофициальное название получила по имени последней владелицы дачи Р. И. Власовой. Для учительских квартир были реквизированы две одноэтажные дачи поблизости. Классные комнаты располагались на первом этаже, зал использовался для спектаклей драматического кружка и занятий физкультурой.

В школе обучались в основном дети из посёлка Ленино. В начале 1918/19 учебного года в школе учился 101 ученик, работали 3 учителя и 1 технический служащий. В ноябре 1918 была открыта 4-я группа (класс) из 14 учеников. В школе имелась библиотека, насчитывавшая (в начале 1919) 1190 книг. Помимо основных учебных дисциплин во всех группах учителя большое внимание уделяли лепке, аппликации, рисованию и пению (пианино в школе осталось от прежних владельцев). В тёплое время года частыми были прогулки на природу, во время которых детей учили наблюдательности, знакомили с окружающим миром. Вместе с учителями дети выполняли «трудовые повинности»: перемалывали рожь на мельнице, топили печи, убирали школьный двор, ухаживали за школьным огородом и большим фруктовым садом. «Все эти обязанности исполнялись детьми охотно, кроме уборки дров», — писала в 1919 в своём педагогическом отчёте, представленном в Ленинский поселковый совет председатель школьного совета. — Это объяснялось тем, что родители из-за порчи одежды и обуви запрещали им делать эту работу… Ученики убирали дрова чуть ли не со слезами». В мае 1920 школьные советы 1-й (см. ст. «Красная школа») и 2-й Ленинских школ 1-й ступени обращались в Ленинский волостной совет с просьбой «отпустить им 3 фунта махорки для раздачи крестьянам, обрабатывающим школьные огороды» и «предоставить двух лошадей для обработки школьного огорода». Обе просьбы были удовлетворены, причём было принято постановление «обязать сельсоветы производить запашку школьных огородов».

Как и в всюду в первые годы советской власти, в школе не хватало угля, дров и керосина, зимой было холодно. До февраля 1919 школьных завтраков («приварков») не было, но и потом они выдавались недолго — из-за отсутствия дров и необходимых продуктов. Несмотря на тяжелейшие условия жизни учителя стремились порадовать детей — на Рождество в школе была устроена ёлка.

В 1919–1923 руководство школой принадлежало школьному Совету. Так, в 1919/20 учебном году в школьный совет «Власовки» входили учителя Е. А. Серикова (председатель), Л. П. Андрушкевич, А. А. Голубева, М. В. Кузнецова, В. Д. Арбузов. Представителем от учащихся был Н. Дроздов. Дети привлекались и к другим формам «строительства коллектива»: советы в классах, учебные комиссии. Отмечалось, однако, что к весне 1919 «дети охладели к этой идее, также как и к заведыванию школьной библиотекой».

В первые годы после революции местная советская и партийная власть проявляли по отношению к школьным учителям недоверие и подозрительность. Резолюция 1-го съезда учителей Ленинской волости (март 1919, посёлок Ленино) отвергала «злостные обвинения в саботаже, в преклонении перед капиталом и буржуазией, в презрении и страхе перед пролетарской властью» и предлагала «урегулирование взаимоотношений учащихся и учащих и всех остальных школьных работников…, чтобы эти отношения не имели характера доноса и сыска…».

В декабре 1921 «Власовка» была переведена в ведение профсоюза железнодорожной станции «Царицыно» (из 180 учеников, посещавших школу, более половины были детьми железнодорожников).

Выпускники «Власовки» с благодарностью вспоминали своих учителей — М. В. Малютину, Е. А. Козлову, О. М. Федосееву, З. Ф. Архангельскую, К. Ф. Бойцову, Е. А. Серикову. В школе действовал хоровой кружок, которым руководила М. В. Карпова, выпускница Дрезденской консерватории. В драматическом кружке (руководитель Г. В. Ледомская, а после её ареста в конце 1930-х гг. — А. М. Яковлева) ставились спектакли по мотивам сказок «Колобок», «Снежная королева», «Золотая рыбка», «Снегурочка» и другие. В 1938 «Власовка» была объединена со 2-й Ленинской школой 2-й ступени (см. ст. «Бахрушинка») и переведена в новое здание. Название школы сохранялось ещё долгое время за бывшей дачей Муромцева.

Лит.: Гришунин А. Л. Царицыно. Записки старожила. М., 2000; Шеламов А. Д. 40 лет, отданные школе. М., 2002.

Е. В. Офицерова

Кабинет Его (Её) Императорского Величества, государственное учреждение. Образован в 1704 царём Петром I в качестве своей личной канцелярии (до 1721 назывался Царский кабинет, или Кабинет Его Царского Величества), упразднён в 1727 решением Верховного тайного совета, восстановлен в 1741 с прежними функциями императрицей Елизаветой Петровной. Вёл личную переписку монарха, до 1786 рассматривал подававшиеся монарху прошения и доносы. Заведовал личными денежными средствами монархов («комнатная, или кабинетная сумма») и обширным имуществом короны — кабинетскими землями, а также несколькими предприятиями в европейской части России. Занимался заготовлением и продажей драгоценностей и мехов, сбором (с 1763) ясака с инородцев Сибири.

В 1775–1797 через Кабинет Е. И. В. императрица Екатерина II управляла сооружением дворца в селе Царицыно, из кабинетной суммы выдавались деньги на строительство архитекторам В. И. Баженову и М. Ф. Казакову.

После Февральской революции 1917 передан в подчинение Министерства финансов. Ликвидирован 26 февраля 1918.

Лит.: 200-летие Кабинета Е. И. В., 1704–1904: Историческое исследование. СПб., 1911; Обзор деятельности Кабинета Его Императорского Величества за 1906–1915 гг. Пг., 1916; Высшие и центральные государственные учреждения России. 1801–1917 гг. СПб., 1998. Т. 1. с. 149–151.

И. В. Зубков.

Ленино, поселок (с 1939 ‒ рабочий посёлок), районный центр Ленинской волости (в 1929‒1960 Ленинского района). Образован в сентябре 1918 (тогда же получил имя В. И. Ленина) в результате слияния дачных местностей бывшего Царицынского удельного имения (Старое Царицыно, Воздушный Сад, Поповка, Покровская сторона, Воробьёвка, Новое Царицыно), села Царицыно, посёлков заселённых преимущественно постоянными жителями, ‒ Хохловские выселки, Царицыно-Петровское, Смирновский и посёлка при железнодорожной станции «Царицыно». В территорию Ленино входил также дворцово-парковый ансамбль, Царицынский парк, лес левобережной стороны и Царицынские пруды. Управляющие органы — Ленинский поселковый и Ленинский волостной (с 1929 — районный) советы рабочих и крестьянских депутатов.

Социальный состав посёлка был разнородный. Рабочее население, первоначально немногочисленное, быстро увеличивалось за счёт притока беженцев из районов, охваченных гражданской войной и голодом. Возрастало также число служащих и интеллигенции — за счёт представителей бывших привилегированных классов, бежавших из Москвы. Сельское население было незначительным.

После Октябрьской революции 1917 в Ленино имелись предприятия: кирпичные заводы (№№ 22 и 24, на котором работал В. В. Оболенский); депо железнодорожной станции «Царицыно». В 1920-е ‒ 1930-е гг. начали работать стекольный завод, хлебный элеватор, артель инвалидов «Прогресс», районная МТС, контора Мособлэнерго, база Райпотребсоюза, опытный завод ВСНХ, молочный завод. Значительная часть жителей работала в Москве. Однако одним из основных видов занятости населения было подсобное хозяйство. В период проведения сплошной коллективизации к марту 1930 жители сельской части посёлка вступили в колхоз (с конца 1940-х он именовался «Колхоз имени В. И. Ленина»). В посёлке были развиты садоводство, огородничество, молочное хозяйство. Выращенный урожай продавался дачникам или вывозился в Москву.

В летнее время посёлок сохранял свой дачный характер. Кроме этого, по выходным дням в Ленино приезжало множество отдыхающих (до 25‒30 тыс.), привлекаемых достопримечательностями усадьбы и красотой парка и прудов. К их услугам имелись лодочные пристани, купания, рыбная ловля.

В Центральном посёлке (ныне — район Прохладной улицы), выросшем вдоль дороги, ведущей от станции к прудам и усадьбе, располагались почта, телеграф (см. ст. Царицынское почтово-телеграфное отделение), аптека, торговые лавки, лесной склад, магазин «Экономия», парикмахерская, отделение милиции. В 1919‒1920 по решению местного совета в посёлке были открыты баня, плотническая, столярная и слесарная мастерские, выделены средства на «советские лавки». В помещении бывшего трактира устроена чайная. В марте 1921 по решению Московского уездного совета (МУС) организован Единый волостной кооператив. В конце 1920-х гг. открылась фотомастерская. В 1930-е гг. недалеко от станции был организован колхозный рынок, открылся торгсин, работали кооперативные и государственные магазины, столовые, чайные. По словам А. Л. Гришунина, Центральная улица заканчивалась восьмигранным «„Поплавком“ ‒ ресторанчиком бесподобной деревянной архитектуры с черепитчатой крышей…„, построенным ещё Б. Диппманом. Также на Центральной улице находились волостные (районные) комитеты РКП(б) и РКСМ, телефонная станция, редакция местной газеты (“В бой за коллективизацию», с 1937 ‒ «Ленинский путь»), книжный магазин. В конце 1920-х гг. районное отделение милиции переехало на Советскую улицу (ныне Дольскую улицу); районный суд занимал здание бывшего Волостного правления в Судейском переулке.

С сентября 1918 Ленинский поселковый совет по предписаниям МУС проводил конфискацию дач. В результате к 1921 все большие дома были «муниципализированы» и заняты под общественные учреждения или социальные объекты (детские дома, школы, детские сады). Дома бывших хозяев, частично сохранивших свою собственность, были уплотнены. В меблированных комнатах в Кухонном корпусе и бывших номерах гостиницы Б. Диппмана были устроены коммунальные квартиры. Летние дачи приспосабливались для круглогодичного проживания. Однако эти меры не решали тяжёлого жилищного кризиса, усугублявшегося по мере роста населения. Остро стоял вопрос охраны дачных домов, ставших «бесхозными»; в условиях острейшего дефицита их разбирали на дрова или стройматериалы.

С осени 1918 в посёлке Ленино действовали три школы: две начальные («Красная школа» и «Власовка») и единственная в Ленинской волости школа 2-й ступени («Бахрушинка»). В 1934 на Железнодорожной улице открылась Ленинская школа № 8 (неполная); в 1940 ‒ школа № 14 в Поповке (см. ст. СДЮСШОР № 44).

С августа 1918 на Покровской стороне начали работать Ленинская больница и родильный дом. В 1920-е гг. больничный комплекс расширялся: появились инфекционное отделение, женская консультация, амбулатория для железнодорожников вблизи станции. В 1930-е гг. построены новый родильный дом, поликлиника, станция скорой помощи, молочная кухня, санэпидстанция, ветеринарная лечебница. В помещениях бывших дач работали детские сады и ясли.

С января 1918 Кавалерский Третий корпус был занят Большевистским клубом политическо-спортивного союза молодежи; позже здание перешло Ленинскому клубу имени Ф. С. Шкулёва. Одна детская площадка в Новом Царицыне была передана Обществу любителей искусства и спорта, другая, ‒ на Покровской стороне, переделана под стадион, там же в 1936‒1938 находился «детский городок» с играми и аттракционами. На бывшей даче А. Л. Керкова работала спортивная база. В 1927‒1937 в посёлке Ленино работал Ленинский краеведческий музей садово-огородного района.

Бывший Диппмана сад, переименованный в Ленинский сад, продолжал оставаться культурным центром посёлка. В Советском театре (бывший Летний театр) проходили партийные и беспартийные конференции, съезды Советов Ленинского района, концерты профессиональных и самодеятельных артистов. Большой зал ресторана был переделан под кинозал, в бывших подсобных помещениях занимались самодеятельные кружки (оркестр народных инструментов и драмкружок, открылись в 1918).

В Поповке на бывшей даче А. В. Кржижановской начала работать поселковая библиотека, фонд которой формировался из национализированных частных библиотек. Для пополнения её агитационной литературой местный совет выделял специальные средства. Позже библиотека была переведена в Центральный посёлок, в бывший ресторан Б. Диппмана, с 1937 ‒ в Дом культуры (см. ст. Давидовых дача), в котором также велась кружковая, просветительская работа, устраивались киносеансы, ставились драматические спектакли, работала биллиардная (Дом культуры действовал в посёлке до начала 1970-х гг.).

Местным Советом велась работа по благоустройству: ремонт плотинных мостов, колодцев, дорог, тротуаров (часто работы осуществлялись на общественных началах силами жителей). В связи с недостатком средств местного бюджета важным источником его пополнения являлся так называемый «советский капитал»: всё население облагалось налогом (10 рублей с едока); на оборотные средства собирали еще по 3 рубля.

С 1923 началась электрификация посёлка. Инженер А. И. Лаврентьев, Е. С. Борисевич и электрик Патси использовали для освещения центральной части посёлка электрический двигатель из бывшего сада Диппмана. Постепенно электричество появилось в домах и учреждениях Советской улицы, в Кухонном корпусе, других объектах. Постепенно шла установка уличного освещения. Окончательно посёлок был электрифицирован через Каширскую электростанцию в 1938.

Серьёзной проблемой было обеспечение населения питьевой водой, т.к. колодцев не хватало; некоторое время в 1930-е гг. вода из колодцев была платной. В конце 1940-х ‒ 1950-е гг. была создана сеть уличных водонапорных колонок. Водопровод был проведён в 1960.

В 1936 улицы посёлка получили названия; дома ‒ нумерацию. В 1938 в ходе борьбы против религии была закрыта Церковь во имя иконы Божией Матери Живоносный источник.

В годы Великой Отечественной войны жители посёлка участвовали в строительстве оборонительных укреплений, оказывали помощь фронту; многие были мобилизованы. Летом и осенью 1941 посёлок подвергался бомбежкам. В послевоенные годы значительные усилия местной власти и населения были направлены на восстановление и развитие жилищного фонда, на благоустройство посёлка. В конце 1940-х ‒ 1950-е гг. были построены двух и трехэтажные кирпичные дома; новые здания для детских учреждений.

В 1960 районный центр Ленино вошёл в состав Пролетарского района Москвы (Указ Президиума Верховного Совета РСФСР от 18 августа). В 1962 с правой стороны от железной дороги вблизи станции «Царицыно» по направлению к деревне Котляковка и платформе «Чертаново» началось массовое строительство пяти и девятиэтажных домов, были построены новые коммунально-бытовые учреждения, почта, детские сады, школа. Населённые пункты Хохловка, Шайдрово, Хохловские выселки и частично Новое Царицыно были снесены. На их месте возникли новые улицы: Кавказский бульвар, Полевая, Каспийская, Кантемировская, Медиков, Бакинская, Сосновая и др., из которых сложился микрорайон Ленино-Дачное (1 млн. м2 жилья; более 100 тыс. чел.), в который был включён и посёлок Ленино.

В 1965 большинство домов посёлка было газифицировано; улучшено водоснабжение от московской магистрали; велась работа по благоустройству; большинство улиц были переименованы. Организована военизированная пожарная охрана (1961). Поселковая библиотека переехала в помещение на улице Макеевка. В одной из бывших дач на Железнодорожной улице работал Дом пионеров. В Кавалерском Первом корпусе открылась детская музыкальная школа. На месте бывшего сада Диппмана к 1964 выстроен Театр «Царицыно».

С января 1969 посёлок Ленино вошёл в состав Красногвардейского района Москвы. Активное массовое строительство продолжалось. В 1977 на месте уничтоженного Царицынского кладбища был открыт памятник «Борцам за Советы». В течение 1970-х — начале 1980-х гг. было снесены большинство старых домов посёлка, закрылись школы, учреждения культуры и здравоохранения. Жители переселялись в близлежащие микрорайоны, выросшие на месте бывшего посёлка и окрестных деревень — Царицыно, Бирюлёво Восточное, Орехово-Борисово Северное.

Лит.: Дачи и окрестности Москвы. Путеводитель. М., 1930; Аверьянов К. А. История московских районов. М., 2005; Всё Подмосковье. М., 1967; В. Трофимов. Москва. Путеводитель по районам. М., 1981; Гришунин А. Л. Царицыно. Записки старожила. М., 2000.

Е. В. Офицерова

Ленинская волость, административно-территориальное образование в южной части Московского уезда Московской губернии. Образована в сентябре 1918 в результате административно-территориальной реформы Московского уезда путём объединения 10 селений Царицынской волости, 31 селения Зюзинской, 14 — Нагатинской и 1 селения Троице-Голенищевской волостей (всего в состав Ленинской волости вошло 56 селений). На севере Ленинская волость граничила с Москвой, на юге — с Подольским уездом Московской губернии, на востоке — с Ухтомской волостью, на западе — с Козловской волостью. Площадь волости: 228 км2. Население: 37 362 человек летом 1920 (включая дачников), 54 258 человек в декабре 1926. При этом состав населения к середине 1920-х изменился: число дачников сократилось, основная масса населения стала проживать в волости постоянно. В состав Ленинской волости входило 5 городов и посёлков городского типа, 96 сельских поселений. Действовало 44 сельских и 5 поселковых советов. Крупнейшие селения Ленинской волости: Ленино посёлок (включал все бывшие дачные посёлки Царицына, всего 4904 чел.), Коломенское (1 682 чел. в 1927), Борисово (1 659 чел.), Семёновское (1 431 чел.), Покровское (1 319 чел.), Перерва (1245 чел.), Новинки (1 198 чел.), Садовая Слобода (1 192 чел.), Кожухово (1 100 чел.; фактически село находилось уже в черте Москвы), Печатниково (991 чел.), Ясенево (987 чел.), Нагатино (910 чел.).

Вопрос о создании более крупной административно-территориальной единицы «при новом устройстве жизни населения» на основе Царицынской волости возник сразу после Февральской революции 1917 по инициативе Московского уездного земства. Общее собрание выборных от селений Царицынской волости (102 человека), состоявшееся в Царицыне 10 марта 1917, постановило расширить границы Царицынской волости. В тот же день представители селений, кооперативов и общественных организаций Царицынской, Нагатинской и Зюзинской волостей в числе 100 человек постановили избрать Царицынский районный комитет посредством прямого и тайного голосования граждан обоего пола старше 18 лет. Последним волостным старшиной волости С. А. Балыковым подписан акт передачи дел волостного правления новому органу власти. Вскоре в соответствии с реформой местного самоуправления, предпринятой Временным правительством, было создано Царицынское волостное земство.

Практическое слияние трёх волостей не состоялось из-за сопротивления со стороны населения Нагатинской и Зюзинской волостей ввиду слишком больших размеров нового административно-территориального образования и удаленности его центра от многих селений. Окончательное решение о создании такого крупного образования было принято уже после Октябрьской революции на совместном заседании президиумов волостных исполкомов Советов под нажимом Московского уездного совета. На этом заседании (11 августа 1918) присутствовали Ф. С. Шкулёв — председатель Нагатинского волисполкома, И. Д. Шувалов — член Зюзинского волисполкома, В. А. Мозжорин — председатель Царицынского волисполкома. Разногласия вызвал вопрос о центре волости. Присутствовавшими предлагались различные варианты, в том числе сёла Коломенское и Чертаново, окончательный выбор был остановлен на поселке Царицыно, так как в нём имелись телефонная и телеграфная связь, было доступно железнодорожное сообщение. При этом было принято решение проводить ежемесячные выездные сессии волостного совета. В первый состав совета избраны 16 человек. С большим энтузиазмом было встречено и единогласно одобрено предложение Московского уездного совета назвать новую волость Ленинской в честь В. И. Ленина.

26 января 1919 состоялся 1-й съезд Советов волости (54 делегата), на котором избран исполком Ленинского волостного совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов. Съезд прошёл очень бурно, выборы исполкома вызвали большие разногласия делегатов. Съезд закрылся речью представителя Московского уездного совета Миритеева «о смерти тов. Либкнехта и Люксембург и пением похоронного марша».

Волость составляла основную часть садово-огородного района Московского уезда, главной отраслью её хозяйства являлось садоводство и огородничество. В результате передела земли после Октябрьской революции сельским обществам безвозмездно переданы земли Царицынского удельного имения, что практически не отразилось на обеспеченности крестьян Ленинской волости землёй (в волости сложился наименьший в Московском уезде земельный надел на один крестьянский двор — 2,5 га, или 0,51 га на «едока»). Как и в других местностях Московского уезда, в Ленинской волости сохранялось общинное землепользование и наряду с Советами продолжали действовать традиционные органы крестьянского самоуправления. В Ленинской волости развивались различные формы производственной и сбытовой кооперации, в том числе возникли Ленинское сельскохозяйственное кредитное товарищество (1922) и товарищество по животноводству в пос. Ленино «Наше хозяйство» (1924), кооперативные объединения садово-огородных крестьянских хозяйств в сёлах Борисово и Котляково (оба в 1925), Бирюлёво (1926) и другие. В 1926 в посёлке Ленино образованы кооперативные товарищества «Красный пчеловод» и Ленинское товарищество по рыбоводству и рыболовству. Распространение коллективных и советских хозяйств было незначительным (в 1927 — 3 колхоза с 26 членами, 7 советских хозяйств, в том числе небольшой молочный совхоз «Ленино» в одноименном селе, образованный в 1919). В августе 1920 на хуторе «Ленино» (бывш. Ореховский) было создано образцовое хозяйство, на котором ученики «Бахрушинки» приобретали опыт огороднических работ.

К октябрю 1927 в волости существовало 19 промышленных предприятий (5,5 тыс. рабочих): 3 металлообрабатывающих предприятия (2949 рабочих), 8 кирпичных заводов (1756 рабочих, в том числе кирпичные заводы № 22 и 24 в поселке Ленино), 3 химических (605 рабочих) и 4 кожевенных (189 рабочих) предприятия, а также электростанция Московско-Курской железной дороги в Люблино (34 рабочих).

К началу 1928 в Ленинской волости располагались 23 начальных учебных заведения с 4-летним курсом (школы 1-й ступени), в т. ч. в посёлке Ленино «Красная школа», деревне Ближнее Беляево (157 учащихся), сёлах Борисово (110 учащихся), Братеево (64 учащихся), Марьино (71 учащийся), Коломенское (152 учащихся), Коньково (105 учащихся), которые вели свою историю от дореволюционных земских и церковно-приходских школ. Единственная в волости школа 2-й ступени действовала в посёлке Ленино («Бахрушинка»), в посёлке Бирюлёво имелась семилетняя школа.

Ленинская волость ликвидирована в ходе общесоюзной реформы административно-территориального устройства, заменившей уездно-волостную систему районно-окружной. Территория волости вошла в состав вновь образованного Ленинского района Московского округа Московской области (постановление ВЦИК «О составе округов и районов Московской области и их центрах» от 12 июля 1929).

Лит.: Московский уезд. Население по предварительным итогам переписи 17-го декабря 1926-го года. М., 1927; Московский уезд. Статистико-экономический сборник. М., 1928. Вып. 1; Сеть учреждений народного образования Московской губернии. М., 1928; Справочник по населенным местам Московской губернии. По материалам Всесоюзной переписи 1926. М., 1929.

И. В. Зубков, Е. В. Офицерова

Ленинский район, административно-территориальное образование в Московской области. Образован постановлением ВЦИК «О составе округов и районов Московской области и их центрах» от 12 июля 1929 (введено в действие 1 октября 1929 одновременно с созданием Московской области).

В состав Ленинского района вошли территории Ленинской волости Московского уезда (без селений, отошедших в состав Кунцевского района, — Богородское, Брехово, Воронцово, Дальнее Беляево, Древлево, Дмитровские хутора, Коньково, Семёновское, Тропарёво), Островской и Сухановской волостей Подольского уезда (кроме селений Лукино, Куприяниха, Боборыкино, Брянцево Малое, Захарьино, Каменский, Мальцево, Молодцевские выселки, Потапово, Щербинка, а также станции Щербинка и посёлка Александровский). Ленинский район граничил с Кунцевским (северо-запад), Красно-Пахорским (юго-запад), Подольским (юг), Раменским (юго-восток) и Ухтомским (северо-восток) районами, а также с г. Москва на севере.

Центр — рабочий посёлок Ленино. Ленинский район относился к небольшим по площади (421 км2) и одним из наиболее густонаселённых районов Московской области (население к началу 1931 — свыше 81 тыс. чел., в том числе городское 25,8 тыс. чел.). Главная отрасль экономики — сельское хозяйство, отличавшееся высокой интенсивностью. В нём преобладал колхозный сектор. Колхозы района обслуживались двумя машинно-тракторными станциями — Ленинской (считалась лучшей в Московской области, участник Всесоюзной сельскохозяйственной выставки 1939) и имени Молокова в с. Молоково. По развитию ягодников и садов Ленинский район занимал первое место среди подмосковных районов, сельскохозяйственные предприятия района добивались рекордных урожаев (например, колхоз «Огородный гигант» в с. Коломенское в 1937 получил моркови 627 ц, капусты — 480 ц, корнеплодов — 418 ц, свеклы — 396 ц, картофеля — 286 ц с гектара). Промышленность (силикатно-строительная, кожевенно-химическая, железнодорожные матерские) была сосредоточена в ближайших к Москве посёлках, являвшихся по существу пригородами столицы (Люблино, Нижние Котлы). Крупнейшее промышленное предприятие — Московский железнодорожный ремонтный завод («Можерез»), основанный в 1933 в рабочем посёлке Люблино и уже к концу 1930-х гг. ставший крупнейшим предприятием в СССР по производству запасных частей для железнодорожного транспорта (ныне Люблинский литейно-механический завод). Среди других крупных промышленных предприятий — инструментальный завод Наркомата (с 1946 Министерства) путей сообщения в Люблино, судоремонтный завод в Ногатино, несколько кирпичных заводов (крупнейший — Черёмушкинский). В 1929 в районе имелось 43 начальных школы (4 341 учащийся), 7 школ повышенного типа (2 912 учащихся); к концу 1938 количество начальных школ уменьшилось до 42, а число школ повышенного типа увеличилось до 24.

Указом Президиума Верховного совета РСФСР от 18 августа 1960 Ленинский район был упразднён, другим указом, принятым в тот же день, северная часть территории бывшего Ленинского района (в границах строившейся Московской кольцевой автодороги) вместе с посёлком Ленино включена в черту Москвы в качестве нескольких новых районов столицы. Ленино и другие селения, когда-то образовывавшие Царицынскую волость, вошли в состав Пролетарского района, из которого в результате разукрупнения московских районов согласно указу Президиума Верховного совета от 25 ноября 1968 они были выделены в состав Красногвардейского района (площадь — 69,5 км2, население в 1981 — 477 тыс. человек). В соответствии с распоряжением мэра Москвы от 10 июля 1991 он упразднён, на его территории образовано несколько более мелких районов, в частности Царицыно, Орехово-Борисово Северное, Бирюлёво-Восточное, Москворечье-Сабурово, Братеево.

Южная часть территории бывшего Ленинского района Московской области (преемника Ленинской волости) в соответствии с указом Президиума Верховного совета от 1 февраля 1963 вошла в состав вновь образованного Ленинского сельского района с центром в г. Подольск, который 13 января 1965 был преобразован в Ленинский район с установлением районного центра в г. Видное. В 1984 из этого района в состав Москвы переданы г. Солнцево, посёлок Бутово и ряд населённых пунктов в окрестностях. В соответствии с законом Московской области «О статусе и границах Ленинского муниципального района и вновь образованных в его составе муниципальных образований» от 28 февраля 2005 в состав района входят 14 муниципальных образований, из них три городских поселения (Видное, Горки Ленинские, Московский). Площадь района — 45,6 тыс. га (2006).

Лит.: Материалы по районированию Московской области. М., 1929; Статистический справочник по районам Московской области. М., 1931; Районы Московской области. М., 1939; Московская область. Административно-территориальное деление на 1 января 1953 г. М., 1953; Москва в новых границах. М., 1962; Трофимов В. Г. Москва. Путеводитель по районам. М., 1981.

И. В. Зубков

Приказ Большого дворца, центральное государственное учреждение в XVI — первой четверти XVIII в., ведавшее дворцовым хозяйством и населением дворцовых волостей, а также доходами с архиерейских и монастырских вотчин (до 1649 и в 1677–1701). Управлял Черногрязской вотчиной в тот период, когда она входила в состав дворцового имущества (до 1633, в 1672–1682, в 1689–1713).

Т. Н. Смирнова

Удельное ведомство, управлявшее удельными землями (имениями), расположенными на них предприятиями, удельными оброчными статьями, удельными крестьянами (к 1 января 1860 их насчитывалось 1 738 804 человека), в том числе крестьянами Царицынской волости (до 1864), дворцами членов императорской фамилии, а также некоторыми дворцами, принадлежавшими императорской семье, в том числе садово-парковым ансамблем Царицыно (с 1858). За счёт прибыли от эксплуатации оброчных статей и удельных предприятий, сборов с удельных крестьян производило денежные выплаты великим князьям и княжнам. Образовано в соответствии с Учреждением об императорской фамилии от 5 апреля 1797 как самостоятельное ведомство — Департамент уделов. С созданием Министерства императорского двора и уделов вошло в состав этого ведомства, в 1852 Департамент уделов подчинён Министерству уделов, в 1856 он вновь передан в подчинение Министерству императорского двора и уделов, в 1892 преобразован в Главное управление уделов, оставшееся под общим руководством министра двора.

Местными органами Удельного ведомства были: удельные экспедиции (1797–1808), удельные конторы (1808–1892), в том числе Московская удельная контора, управления удельных округов (1892–1917), в том числе Управление Московского удельного округа, которому подчинялось Царицынское удельное имение. В конце XIX в. существовали также особые удельные управления (до 1892): Ставропольское (организовано в 1869), Кахетинское (1886), Беловежское (1889; в 1892 преобразовано в управление особого удельного округа). В начале ХХ в. непосредственно Главному управлению уделов подчинялись отдельные управления удельными имениями: Ливадско-Массандровское (имения Ливадия и Массандра в Крыму), управление удельных имений на Кавказе (имения Дагомыс, Абрау-Дюрсо и др.), Мургабское в Закаспийской области.

Статус руководителей Удельного ведомства менялся. В разное время его возглавляли: министры Департамента уделов — князь А. Б. Куракин (1797–1798), граф С. П. Румянцев (1798–1800), князь Н. Б. Юсупов (1800–1802), Д. П. Трощинский (1802–1806), граф Д. А. Гурьев (1806–1808); министры уделов — Гурьев (1808–1825), князь А. Н. Голицын (1826), граф Л. А. Перовский (1852–1856); министр императорского двора и уделов — князь П. М. Волконский (1826–1852); председатели Департамента уделов — М. Н. Муравьёв (1856–1862), граф Ю. И. Стенбок (1862–1875), П. Г. Редкин (1875–1882); управляющие Департаментом уделов — П. П. Дурново (1882–1884), П. А. Рихтер (1884–1890), князь Л. Д. Вяземский (1890–1892); начальники Главного управления уделов — Вяземский (1892–1899), В. С. Кочубей (1899–1917). Первоначально решение сложных и спорных дел проивзодилось на коллегиальных началах руководителем Удельного ведомства и его товарищами, а с 1865 — членами Совета Департамента уделов; в 1882 в Удельном ведомстве введено единоначалие.

После Февральской революции постановлением Временного правительства от 16 марта 1917 в связи с национализацией удельных имуществ и капиталов Главное управление уделов преобразовано в самостоятельное ведомство — Особое главное управление, которое уже 14 апреля 1917 было ликвидировано; бывшие удельные имущества и предприятия переданы в распоряжение Министерства земледелия, а дворцы — в ведение комиссара Временного правительства по делам бывшего Министерства императорского двора и уделов.

Лит.: История уделов за столетие их существования. СПб., 1901. Т. 1; Высшие и центральные государственные учреждения России. 1801–1917. СПб., 2002. Т. 3; Никулина Н. Ю. Главное управление уделов в 1892–1917 годах // Северо-Запад в аграрной истории России. Калининград, 2003.

И. В. Зубков

Царицынская волость, в 1775–1918 административно-территориальное образование в южной части Московского уезда той же губернии; до 1864 — Царицынская Государева (дворцовая) волость, принадлежавшая царствующему монарху. Образована после приобретения императрицей Екатериной II Черногрязской вотчины. Назначением вновь образованной волости было содержание строившегося Царицынского дворцово-паркового ансамбля. Первоначально состояла в ведении Экспедиции Кремлёвского строения, с 1831 — Московской дворцовой конторы, в 1858–1864 — Московской удельной конторы, затем общих губернских учреждений по крестьянским делам.

В состав волости входили сёла Царицыно (центр волости), Булатниково (1782–1864), Коньково (с 1776) и Коломенское (1780–1797, 1817–1864), деревни Орехово, Хохловка, Шайдрово. В 1864, после крестьянской реформы 1861, волость была значительно укрупнена, в её состав вошли сёла Братеево, Капотня, Сабурово, деревни Алексеевская, Гремячево, Денисьево, Беляево Ближнее, Кишкино, Марьино, Рязанцево, Чагино, а также Угрешская слобода. Около 1881 Капотня, Угрешская слобода, Алексеевская, Гремячево, Денисьево, Кишкино, Рязанцево и Чагино переданы в состав Выхинской волости, после чего границы Царицынской волости уже не менялись, и в её составе в волости оставалось 10 селений. В Московском уезде она являлась одной из самых маленьких по площади.

Расположение волости было исключительно выгодным: все селения были «подгородными» (к середине XIX в. находились на расстоянии от 11 до 21 км от Москвы), многие стояли на берегу и близ р. Москвы или же рядом с Царицынскими прудами. Через волость проходила Каширская дорога, Московско-Курская железная дорога (с 1866), Московско-Павелецкая ветвь Рязанско-Уральской железной дороги (с 1900).

Царицынское волостное училище, первое учебное заведение в с. Царицыно. Мужское. Открыто по приговору волостного схода от 14 февраля 1867, который решил перевести волостное училище Царицынской волости из с. Коломенское в с. Царицыно. Перевод училища произошёл вскоре после передачи удельных училищ из удельного ведомства на содержание органов сословного самоуправления бывших удельных крестьян (1866) и был, по-видимому, связан с нежеланием крестьян Царицынской волости нести расходы по аренде училищного дома в Коломенском. Училище помещалось в доме Царицынского волостного правления. Волостной сход положил собирать на содержание волостного училища 23 копейки в год с каждой души мужского пола и выплачивать 120 рублей в год учителю, 12 руб. сторожу при училище, а также приобретать учебных принадлежностей на 25 руб. в год. Учитель — священник Владимир Георгиевич (Егорович) Казанцев. Дети обучались Закону Божию, русской и церковнославянской грамоте, производить первые четыре действия арифметики.

Училище закрыто 1 октября 1868 решением Царицынского волостного правления, в связи с разукрупнением Царицынской волости и сокращением числа плательщиков училищного сбора. Вместе с тем, в декабре 1868 священник отец Владимир объяснял факт закрытия училища отсутствием помещения для него. Член Московского уездного училищного совета, прибывший в Царицыно для осмотра училища и обнаруживший, что оно закрыто, рекомендовал волостному старшине Ф. Алексееву (впоследствии отстранён от своей должности за растрату) «озаботиться, на первый раз… наймом помещения для училища», что сделано не было. Желающих продолжать или начать учёбу зимой 1868/69 было до 30 мальчиков, в связи с чем священник отец Владимир предложил сходу крестьян своего прихода (с. Царицыно, деревни Орехово, Хайловка и Шадрово) открыть приходское училище, однако крестьяне от этого отказались. Осенью 1869 крестьяне всей Царицынской волости также ответили отказом на предложение Московской уездной земской управы учредить училище в одном из «многолюдных и центральных по своему положению селений» волости, с принятием на казённый счёт жалованья законоучителя и учителя и части расходов по строительству училищного здания. Однако уже через несколько лет крестьяне Царицына и ближайших селений открыли Царицынское земское училище.

И. В. Зубков

Царицынское женское земское училище, начальное учебное заведение в с. Царицыно. Открыто в 1881 по инициативе купца Артура Александровича Липгардта, который безвозмездно передал в пользование Московскому уездному земству одну из своих дач в качестве помещения для училища и был избран его первым попечителем. Курс обучения — 3 года. Законоучитель (преподаватель Закона Божия) — священник Владимир Георгиевич (Егорович) Казанцев, учительница — Клавдия Васильевна Тверская (с 1882), «не совсем опытная в обучении, но весьма старательная» (отзыв инспектора народных училищ Московского уезда). В 1884 учились 32 девочки, в 1885 — 17 девочек. Изучались обязательные предметы — Закон Божий, русская и церковнославянская грамота, арифметика; по желанию учащиеся также обучались рукоделиям. Постановка обучения в училище признавалась «достаточно успешной». После смерти Липгардта попечителями училища были купец Василий Иванович Стулов (1884–1885) и Карл Иванович Риш (1885–1886). Закрыто в 1886 по инициативе председателя Московской уездной земской управы и члена училищного совета М. Д. Пфейфера ввиду малочисленности учениц, которые были переведены в Царицынское земское училище.

Источники: Журналы Московского уездного земского собрания [1881–1886]. [М., 1881–1886].

И. В. Зубков

Царицынское удельное имение (с 1892 — Царицынский 4-й удельный округ), недвижимое имущество (земли, пруды, леса, здания) в южной части Московского уезда, находившееся под управлением Удельного ведомства. В состав имения входили также небольшие земельные владения в северной части Подольского уезда и, некоторое время, в Серпуховском уезде. Состояло из дворцовых, или Государевых, земель (включали Царицынский дворцово-парковый ансамбль и Царицынские пруды), принадлежавших императорской семье, и удельных земель — собственности императорской фамилии. Состав удельных земель Царицынского имения менялся за счёт покупок, обменов, отчуждения под нужды города Москвы. Отчуждение Государевых земель было воспрещено законом, их состав оставался стабильным.

Фактически образовано в 1859 с передачей из подчинения Московской дворцовой конторы в Удельное ведомство Царицынского дворцово-паркового ансамбля и Царицынских прудов. Официально учреждено в 1865 в ходе разделения удельных и дворцовых земель Московской удельной конторы на округа в связи с освобождением от феодальной зависимости дворцовых и удельных крестьян (в том числе крестьян Царицынской волости) и необходимостью организовать управление имуществом Дома Романовых на новых основаниях. Первоначально имело порядковый номер 5, в 1882 ему присвоен номер 4.

Целью имения было извлечение прибыли для установленных «Учреждением об императорской фамилии» 1797 (новая редакция утверждена в 1886) денежных выплат членам Дома Романовых и для содержания их дворцов, а также императорского двора и «малых» дворов членов императорского дома. Непосредственное управление имением осуществляла Московская удельная контора (с 1892 — Управление Московского удельного округа). Надзиратель (с 1892 управляющий) имением жил в селе Царицыно, которое было выбрано центром имения из-за наличия дворцового Смотрительского дома и удобного сообщения с Подольским и Серпуховским уездами по линии Московско-Курской железной дороги.

Имущество имения разделялось на объекты (оброчные статьи), которые сдавались в аренду. Главным источником дохода была отдача в аренду земли под усадебными и дачными постройками, под пашню, сенокосы и выгоны, Удельное ведомство также извлекало выгоду от рыбной ловли в Царицынских прудах, охоты в дворцовых и удельных лесах, добычи камня, гравия и песка в имении .

В 1903 площадь земель Царицынского имения, предназначавшихся для сдачи в аренду, составляла 2664 га. С 1908 в связи с проведением Столыпинской аграрной реформы часть удельных земель Царицынского имения (в основном небольшие пахотные и сенокосные угодья, расположенные смежно с крестьянскими наделами) на основании Высочайшего повеления от 12 августа 1906 передавалась партиями в распоряжение Крестьянского поземельного банка для последующей продажи крестьянам. В 1914 площадь оставшихся в имении земельных оброчных статей составила 1857 га; под лесом было занято значительно больше — 4321 га.

Со времени постройки Московско-Курской железной дороги (1866) Удельное ведомство делало ставку на развитие Царицына как дачной местности. В имении возникло несколько дачных посёлков, группировавшихся вокруг железнодорожной станции: по левую сторону от неё (при движении от Москвы) — Старое Царицыно и Воздушный сад (1860-е гг.), Поповка (1878), Покровская Сторона (1889) и по правую сторону от станции — Новое Царицыно (конец 1860-х гг.) и Воробьёвка (1889) (вне границ имения возник также посёлок Царицыно-Петровское). Уже в 1883 в Царицыне сдавалось в аренду 55 земельных участков общей площадью 386 га с ежегодной арендной платой 4 963 руб. (см. Табл. 1). Дачевладельцев привлекали близость Москвы, удобство сообщения с городом, очарование Царицынского дворцово-паркового ансамбля, крупнейшие в Подмосковье пруды. В начале XX в. под дачное строительство активно сдавались также земли Домодедовской лесной дачи. Крестьяне арендовали в имении участки под пашню и сенокосы.

Условия аренды земельных участков были нацелены на создание благоустроенных дачных посёлков. Согласно предписаниям Удельного ведомства, земля сдавалась в аренду как можно более мелкими участками, что повышало доходность. Контракты заключались, как правило, на длительный срок (в 1860–1870-х гг. — до 96 лет, позже — или на 36 лет, или на 24 года, или на 12 лет), дачникам это давало возможность возводить капитальные постройки на своих участках. Учитывая постоянный рост стоимости аренды земли в Подмосковье, в долгосрочных контрактах предусматривался рост арендной платы через каждые несколько лет, что наряду с увеличением количества участков, сдававшихся в аренду, обеспечивало постоянный рост удельных доходов. Участки сдавались в аренду, как правило, с торгов. К торгам допускались все желающие после внесения залога в размере арендной платы за год, который был необходим для обеспечения исправного платежа оброка (он подлежал хранению в Управлении удельного округа в течение всего срока аренды). Крестьянские общества могли снимать земли без внесения залога, на основании ручательства друг за друга по принципу круговой поруки, а если съёмщиками были отдельные домохозяева, то они в удостоверение своей «исправности» могли предоставить ручательство своего сельского общества или нескольких «благонадёжных» крестьян.

Дачникам запрещалось возводить вдоль проездов высокие дощатые глухие заборы, а вместо них предписывалось устраивать решётки, частоколы, надолбы или живые изгороди. Проекты построек не требовалось согласовывать с Удельным ведомством, контракты оговаривали лишь, что «само собой разумеется, что фасады должны согласовываться с общепринятыми и иметь приличный вид». Дачники обязывались содержать в исправности все прилегавшие к их участкам тротуары, пешеходные мостики, канавы. Все деревья, находившиеся на участке при его передаче арендатору, брались на учёт и подлежали охране со стороны арендатора. Чтобы предотвратить самостоятельную вырубку деревьев, с арендатора брался дополнительный залог в размере 20% от общей стоимости деревьев на снятом участке. При необходимости срубить часть деревьев для строительства арендатор должен был получить разрешение Удельного ведомства и оплатить стоимость вырубленных деревьев. Контракты с дачниками на аренду земли предусматривали возможность Удельного ведомства в любой момент расторгнуть договор и изъять участок. С разрешения Удельного ведомства арендаторы могли передавать право аренды другим лицам и продавать строения на участках (многие участки несколько раз меняли арендаторов). Открытие на участке трактирной, питейной или иной торговли было возможно только с разрешения Удельного ведомства (в Царицыне такие разрешения не давались для обеспечения).

В аренду дачникам сдавались также постройки дворцового ансамбля В. И. Баженова (кроме Оперного дома и Малого дворца). Большой дворец («недостроенный дворец при селе Царицыно») не использовался и не ремонтировался, в 1889 был обнесён изгородью «ввиду ненадежности некоторых частей главного карниза, грозящих падением, а, следовательно, в ограждение общественной безопасности и, кроме того, в устранение тех безобразий, которые совершались внутри здания». Окружные надзиратели, недооценивая культурно-историческое значение дворцово-паркового ансамбля, допускали перестройку дворцовых построек (например, Кавалерского Первого корпуса) и неоднократно возбуждали вопрос об их продаже на слом.

Удельное ведомство предпринимало меры по благоустройству дачных местностей, содержало в исправности прудовые плотины, очищало пруды, ремонтировало парковые павильоны, мосты, построило несколько небольших деревянных мостов, массивную Дамбу на Покровскую Сторону (1887) и т.д. Управляющие имением организовали строительство мощёных дорог для дачников общей протяжённостью 5,9 км (к 1906): Царицынское шоссе, дороги в Воздушном Саду, к центральному кругу на Покровской Стороне, в Новое Царицыно. Дороги устраивались Удельным ведомством за счёт заинтересованных арендаторов, которые возмещали расходы на строительство с рассрочкой на несколько лет. Ежегодные расходы по содержанию дворцовых зданий, плотин, дорог и парка были невелики, например, в 1905 — всего 1,5 тыс. руб.

После 1908 некоторые функции по содержанию территории дачной агломерации переходили к Обществу благоустройства дачной местности «Царицыно», деятельность которого находила поддержку со стороны Удельного ведомства.

Лесной фонд Царицынского удельного имения (в 1903 — 4 315 га в дворцовой части имения, 597 га в удельной) составлял неприкосновенный запас, в нём производились лишь санитарные порубки с продажей леса на дрова, также продавался валежник. Лес охранялся лесными сторожами и смотрителями. Царицынский парк, который официально носил название Царицынской лесной дачи (площадь: 157 га в 1882, 144,2 га в 1911) охраняли 3 лесных сторожа. Тем не менее, незаконные порубки леса были частым явлением, с порубщиков взыскивались штрафы. Крупными лесными массивами Царицынского имения были «дачи» и урочища Коньково Гридинская (196,7 га в 1911), Покровская Сторона (83 га), Воробьёвка (71 га), Пожарная (288,4 га), Волостное Болото (близ села Коломенского; 48,1 га) в Московском уезде; пустоши Булатниково (106 га), Горелый пень (99,4 га), Румянцево (63,4 га), а также огромная Домодедовская лесная дача (3,5 тыс. га) в Подольском уезде. В имении производились посадки деревьев, для этого содержался питомник (часть саженцев из него продавалась). В 1902 питомник упразднён, участок под ним сдан в аренду А. Л. Керкову.

Удельное ведомство сдавало в аренду право торговли в царицынском парке фруктовыми и минеральными водами, кондитерскими товарами и молоком. В 1882, «в виде опыта», сдало в аренду право на торговлю чаем из самоваров, пивом, портером, мёдом и закусками, возложив на арендатора этой торговли обязанность «отнюдь не допускать, чтобы приезжающие гулять в парк распивали там вино, водку или вообще какие-либо крепкие напитки». Несмотря на это, за чайными столиками, расставленными по парку, «в большинстве случаев вместе с чаем распивались водка и вино в очень значительном количестве» и «устранить это зло являлось положительно невозможным», в связи с чем в 1890¸ с истечением срока контракта, торговля алкоголем в парке была прекращена.

Исключительно выгодное расположение обеспечили постоянный и устойчивый рост доходности Царицынского имения. Даже во время Первой мировой войны, по отзыву управляющего имения, «несмотря на переживаемые крайне тяжёлые обстоятельства», продолжалась раздача земельных участков в долгосрочную аренду под дачное строительство. В 1886 доход от сданных в аренду под постройку дач участков в Старом и Новом Царицыне, в Поповке, от сдачи в аренду на лето помещений в Кухонном корпусе, права на торговлю чаем, фруктами и т.п. в парке, от сдачи в аренду дачникам права на содержание купален и лодок, ловли рыбы удочками составлял 6130 руб. В 1914 доходы от аренды оброчных статей достигли 91 335 руб. (66 820 руб. по удельному имению, 24 515 руб. по дворцовому), доход от продажи леса — 29 615 руб. Всего Царицынское имение принесло в 1914 году 121 тыс. рублей дохода. Однако расходы по имению составляли также значительную сумму: в 1907 — 17 356 руб. (в том числе 6503 руб. на содержание администрации, прежде всего управляющего имением, 3792 руб. на оплату лесных сторожей, 6 013 руб. на уплату налогов на недвижимое имущество), в 1914 — 30 716 руб. (в том числе «содержание Царицынской усадьбы» — 1400 руб., «ограждение всех развалин» в Царицыно и капитальный ремонт беседки «Миловиды» — 1480 руб.). Таким образом, чистый доход от имения к началу 1-й мировой войны составлял около 91 тыс. руб. Для сравнения, члены императорской фамилии с 1886 года получали следующие ежегодные денежные выплаты: императрица — 200 тыс. руб., наследник престола — 100 тыс. руб., другие дети государя до их совершеннолетия — 33 тыс. руб.; в приданое великим княжнам выдавалось по 1 млн. руб. и т.д.

После Февральской революции 1917 дворцовые и удельные земли были объявлены собственностью государства; национализация подтверждена Декретом о земле, принятом после Октябрьской революции. Царицынское имение было расформировано, его земельный и лесной фонд передан по территориальной принадлежности в распоряжение волостных советов, прежде всего Ленинского волостного совета рабочих депутатов.

Окружные надзиратели Царицынского удельного имения: В. Н. Махов (1860-е гг.), В. Я. Венкстерн (1870–1876), П. Ф. Хорошкевич (1876–1877), В. Ф. Беккер (1877–1885), Н. А. Рохманов (1885–1917; с 1892 — управляющий имением).

И. В. Зубков

Царицынское церковно-приходское попечительство, общественная организация при Церкви во имя иконы Божией Матери Живоносный источник в селе Царицыно. Открыто, «согласно желанию некоторых прихожан», 3 августа 1903 на основе Положения о приходских попечительствах при православных церквях от 2 августа 1864. Попечительство было первым общественным объединением в Царицынской волости, а до создания Царицынского земского попечительства о бедных и нуждающихся (1914) оставалось единственной в этом районе благотворительной организацией. Задачи попечительства — содействие благоустройству храма, оказание помощи его причту и нуждающимся прихожанам.

В деятельности попечительства участвовали преимущественно дачники, оказывавшие ему помощь деньгами или личными услугами (в разные годы от 70 до 90 чел.). Попечительство возглавлялось советом, который периодически переизбирался на общем собрании прихожан, проходившем раз в году летом. В качестве непременных членов в Совет попечительства входили священник храма (А. П. Фивейский), являвшийся товарищем председателя Совета, волостной старшина Царицынской волости, а также сельские старосты села Царицына, деревень Орехово, Хохловки и Шайдрово, составлявших приход храма Живоносный источник. Председателями Совета попечительства являлись В. И. Вознесенский (1903–1904), церковный староста Д. И. Филатов (1904–1906), а затем председателем Совета неизменно избирался Н. П. Бахрушин (1907–1916), который неоднократно оказывал попечительству ценные услуги и был одним из наиболее щедрых жертвователей на его нужды. Среди активных членов Совета — И. И. Любимов (бесплатно печатал в собственной типо-литографии отчеты попечительства), В. В. Леонов (см. в ст. Леоновы), П. В. Колесников, С. С. Юдин, К. М. Костин (все трое в разное время были секретарями Совета), учитель И. Ф. Шухвастов (помощник секретаря Совета с 1906). Постоянное содействие и разностороннюю помощь попечительству оказывал местный урядник Е. Н. Межиров, также избранный в состав Совета. В состав почётных членов были избраны заштатный священник В. Е. Казанцев, А. В. Зубкова, Можайский епископ, викарий Московский Парфений, давший разрешение на открытие попечительства и благословивший его иконой Святой Троицы, а также епископ Дмитровский Трифон, приславший учредителям попечительства икону во имя Божией Матери Прежде Рождества и по Рождестве дево.

Главным предметом забот попечительства и основной статьёй его расходов стала открытая им 3 октября 1904 бесплатная Амбулатория в Царицыне.

Совет попечительства выдавал пособия бедным крестьянам, обращавшимся к нему по случаю пожара, падежа коров, отозвания на военную службу работников — членов семейств, «а равно и вообще вследствие безвыходного своего материального положения». Пособия выдавались в течение года, равными частями каждый месяц (от 1 до 5 руб.), главным образом вдовам и сиротам. Назначались и разовые пособия — на похороны, на покупку семян, лошадей, на постройку сгоревшего дома и т.п.

Также попечительство выдавало беспроцентные ссуды крестьянам, начав с 50 руб. в год в 1905 и до более 400 руб. в год в 1909–1911. Затем общая сумма ссуд стала уменьшаться, во-первых, в связи с созданием по инициативе И. Ф. Шухвастова Царицынского кредитного товарищества и, во-вторых, из-за неаккуратного возвращения ссуд крестьянами (совет попечительства неоднократно отмечал, что ссуды возвращались «неохотно»).

Доходы попечительства складывались в основном из членских взносов, которые фактически носили характер пожертвований, так как члены попечительства сами определяли их размер (обычно 3–5 руб. в год), и из кружечного сбора от кружки в храме во имя иконы Живоносный источник. Помимо Н. П. Бахрушина сравнительно крупные пожертвования на деятельность попечительства регулярно делали предприниматели А. Л. Керков и А. С. Панафидина. Крупнейшие вклады (до 150 руб.) ежегодно делал председатель Московского биржевого комитета, один из богатейших людей Москвы Г. А. Крестовников. Примечательно, что эти же благотворители были одними из главных жертвователей на нужды Общества благоустройства дачной местности «Царицыно». Крупные суммы поступали казначею попечительства благодаря М. К. фон Котц, умевшей убедить состоятельных людей в необходимости поддержать попечительство деньгами. Попечительство в 1908–1913 ежегодно устраивало летом спектакли в Диппмана саду с участием дачников из числа любителей драматического искусства (первый спектакль был поставлен по пьесе А. Н. Островского «Не всё коту масленица»). Спектакли приносили значительную прибыль от продажи входных билетов (до 617 руб. в 1912), покрывавшую почти все расходы на амбулаторию. Несколько лет подряд содержатель синематографа в саду Диппман Р. Г. Трейман жертвовал в пользу попечительства сбор с одного сеанса (около 30 руб.). В первые годы существования попечительство собирало более 1 тыс. руб. в год, к 1910 — в 2 раза больше, а за 1912 оно собрало почти 2,5 тыс. руб. Тем не менее попечительство испытывало постоянную нехватку средств, ставшую особенно острой с началом Первой мировой войны.

Попечительство перестало существовать в 1917.

Источники: Отчет Царицынского церковно-приходского попечительства при церкви Живоносного источника, при селе Царицыне, Московского уезда. За [второй — двенадцатый] год существования. [1904–1915] год. [Б. м. Б. г.].

И. В. Зубков

Чёрная грязь (в 1683–1689 Богородское), подмосковное сельцо (с сер. XVII в.), село (1683–1775) в составе Черногрязской вотчины. Первоначально находилось на левом берегу речки Городёнки. Впервые упоминается в межевой записи 1657. Существует косвенное свидетельство о более раннем существовании Чёрной Грязи. Стольник И. И. Бегичев в своём «Послании о видимом образе Божием», написанном вскоре после его ссоры с С. Л. Стрешневым и датируемом И. Е. Забелиным 1643, упомянул вотчину Чёрная Грязь, где, судя по её названию, уже существовало одноимённое сельцо. При Стрешневых в сельце находилась Стрешневых усадьба Чёрная Грязь, в которой проживали владельцы и холопы.

В период нахождения Черногрязской вотчины в дворцовом ведомстве в 1672–1682 в состав сельца вошло появившееся на Киселёво пустоши «Государево дворовое место» — незастроенный участок земли площадью «десятина без чети» (ок. 0,75га), отведённый под предполагавшийся в будущем государев двор. Помимо холопьих дворов в этот период в сельце стали числиться и 9 крестьянских дворов прежней деревни Киселёво. Холопы выращивали в своих огородах коноплю и третью часть урожая отдавали казне. Были в составе сельца и хозяйственные дворы: скотный, оставшийся со времён Стрешневых, и новый, лебяжий, площадью «четь десятины» (ок. 0,25 га). Возле дворового места, на «околице» площадью около десятины (1га), находились три житницы и государев сад с берёзовой рощей площадью «три десятины с третью» (св. 3,5 га), а поодаль — гумно площадью «десятина с малой треть десятины» (ок. 1,5 га), с двумя овинами. Все эти 10 лет бывший двор Стрешневых, с ветхими хоромами оставался нежилым и не числился в составе сельца, а близ лежавшие угодья стали называться «пустошь что напреж сего была селцо Чёрная Грязь». При этом новое сельцо с государевым дворовым местом сохранило старое название Чёрная Грязь.

В отказных книгах, составленных после пожалования в 1682 черногрязских земель И. Ф. Стрешневу, вновь фигурирует старая усадьба Стрешневых как часть сельца Чёрная Грязь. Теперь перестало существовать «Государево дворовое место», а деревня Киселёво стала числиться не в составе сельца, а, как и при Стрешневых, в ряду деревень Черногрязской вотчины. Был ликвидирован лебяжий двор. В сельце временно проживали погорелые крестьяне деревни Орехово.

В 1683 Черногрязская вотчина была отдана И. Ф. Стрешневым своему внуку — А. В. Голицыну, и не позднее мая того же года сельцо Чёрная Грязь было перенесено на правый берег речки Городёнки, на Стеблевскую пустошь, ранее занятую государевой пашней. Здесь была построена Голицыных усадьба Чёрная Грязь. После возведения в сельце церкви во имя иконы Пресвятой Богородицы Живоносный источник (не позднее ноября 1683) оно получило новый статус и название — село Богородское. В его состав вновь вошли крестьянские дворы деревни Киселёво.

После конфискации голицынских имений в 1689 селу Богородскому было возвращено прежнее название — Чёрная Грязь. По отписным книгам 1689 в нём числилось 14 крестьянских дворов с 40 крестьянами мужского пола.

Когда в 1713 село Чёрная Грязь было пожаловано в вотчину Д. К. Кантемиру, в нём насчитывалось 13 дворов, в которых жили всего 7 бобылей. На месте голицынской усадьбы была устроена Кантемиров усадьба Чёрная Грязь, ставшая частью села.

После смерти Д. К. Кантемира и раздела Черногрязской вотчины между его наследниками четвёртая часть села — 4 двора с 26 крестьянами обоего пола досталась А. И. Кантемир (1728), остальные 12 дворов с 70 крестьянами обоего пола, а также усадебный двор отошли в 1729 К. Д. Кантемиру. Доля А. И. Кантемир отошла в приданое её дочери Е. Д. Голицыной (1751), долю К. Д. Кантемира унаследовали его братья Матвей Д. Кантемир и С. Д. Кантемир (1757). Братья разделили её между собой таким образом, что все крестьянские дворы отошли М. Д. Кантемиру, однако в селе были выстроены усадьбы обоих братьев. В 1764, после разрешения спора между наследниками умершей в 1761 Е. Д. Голицыной, владельцами её доли села Чёрная Грязь стали родственники её матери А. И. Кантемир — князья Трубецкие, которые после долгой тяжбы с Матвеем и Сергеем Дмитриевичами Кантемирами получили в 1767 Чёрную Грязь в общую собственность: братья Никита и Дмитрий Юрьевичи, их племянники Николай Иванович и Иван и Сергей Алексеевичи. После смерти М. Д. Кантемира (1771) единственным владельцем большей части села Чёрная Грязь стал С. Д. Кантемир. После смерти Н. Ю. Трубецкого (1772) находившаяся в собственности Трубецких доля села Чёрная Грязь перешла троюродному брату Е. Д. Голицыной — А. И. Трубецкому (вступил во владение в 1774).

В 1775 С. Д. Кантемир и А. И. Трубецкой продали свои доли Черногрязской вотчины на имя А. В. Олсуфьева, после чего по повелению императрицы Екатерины II всё имение Чёрная Грязь, и, следовательно, село было записано «за дворец».

Лит.: Забелин И. Е. История города Москвы. М., 1990

Т. Н. Смирнова