Музей-заповедник «Царицыно» представляет онлайн-проект «Народное искусство. Шедевры». В каждой его главе будет исследоваться отдельный вид народного искусства, его история и развитие в разных регионах России. Мы постараемся показать, каким народное искусство стало в современности и ответить на вопросы – какое искусство является народным, в чём проявляется его «народность», до какой степени народное искусство может изменяться и что в нём остаётся базовым.

В первое наше путешествие, как и в XIX столетии, когда происходило эстетическое осмысление народного искусства, а народное творчество при этом оставалось востребованным в повседневной жизни, мы отправляемся на Русский Север.

Народная игрушка Русского Севера

Ключевым видом искусства, который, несмотря на свою «несерьёзность», оказался наиболее жизненным, востребованным и показательным оказалась народная игрушка. Игрушка была деревянная, тряпичная, соломенная, но наиболее распространённая и наилучшим образом сохранившаяся – глиняная.

Производства игрушки в Российской империи относились к кустарной промышленности. Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона гласит, что «это такая промышленность, которая характеризуется словами «мелкая», «домашняя», «семейная», «побочная при земледелии» и т. д. <…> сам хозяин исключительно работает на круге, копает глину и рубит дрова в лесу; женщины и подростки подвозят глину и дрова, пилят и колют их; должность горновщика лежит на малолетних членах семьи, а за отсутствием их – на женщине. <…> Промыслы по обработке глины распространены почти повсеместно, в особенности горшечные и кирпичные, но всего более – в губерниях Московской, Калужской, Курской, Полтавской, Костромской, Новгородской и Вятской».

Итак, глиняную игрушку делали в России повсеместно. Правда, она, как правило, являлась побочным продуктом гончарных промыслов и делали её из глины, которая оставалась от производства посуды. Гончарили обычно мужчины, а женщины и дети создавали игрушку. В России золотым веком керамической игрушки стало XIX столетие. Игрушка все ещё сохраняла традиционные формы, сочетания цветов, хотя уже появились и использовались новые красители, разнообразнее становились сюжеты.

Каргопольская игрушка появляется в деревнях Гринёво и Токарёво Каргопольского уезда Архангельской области. Её лепили из местной ярко-красной глины. Игрушка традиционно существовала внутри гончарного промысла, мастера лепили её в свободное время, чтобы развлечь детей.

Композиции фигурок отражают привычные жизненные ситуации и трудовые сценки, праздничные гуляния. В них много юмора и забавных положений. Одним из самых популярных персонажей в каргопольской игрушке был и остаётся Полкан – полуконь-получеловек с окладистой бородой, пришедший из лубка.

Первоначально игрушки, как и посуда, были «обварными». После обжига раскалённое изделие погружали в «болтушку» – густой мучной раствор. Пригоревшая мука оставляла на светлой поверхности сосуда или игрушки чёрный кружевной узор. Часто игрушки грубоваты по лепке. Гринёвские игрушки были белеными, со сдержанной цветовой гаммой, красители использовались природного происхождения.

Известные мастера Каргополя – И.В. Дружинин (в данном проекте представлены работы его внука), У.И. Бабкина (деревня Гринёво), семья Шевелёвых (деревня Токарёво). В коллекции традиционной народной керамики XVIII–XXI веков музея-заповедника «Царицыно» представлены работы этих замечательных мастеров, ценные в художественном и культурном отношении.

Создание игрушек тесно связано и с фольклором. Так Ульяна Ивановна Бабкина игрушки делала то под протяжно распетую сказку, то под задорную частушку, по своему содержанию перекликавшиеся с образами её фигурок. Она не обдумывала, что и как лепить, каким цветом красить. В какую баночку не опускала кисть – всё приходилось у неё к месту. И игрушки её были сделаны с детской непосредственностью. Ульяна Ивановна лепила характеры и состояния, погружая свои персонажи в немыслимые ситуации, «передавая» им свои личные качества – доброту, жизнерадостность, трогательную наивность.

Один из любимых ее образов — «коровушка». Она лепила ее и приговаривала: «Губы сделаю коровушке толстые, чтоб травку щипала, рот большой, чтоб весело мычала. Рога — словно два полумесяца и вымячко полнехонько. У этой коровы много молочка — деткам на радость. Выкрашу её чёрной, а голова белая будет. Ножки тоже почерню, копытца высветлю, на боках белые круги, а в них алые кресты наведу. Корову с крестом никто не достанет, эта корова знаменитая!»

– А волк почему синий? – спрашивали её.

– Каким же его рисовать? Я по лесу иду, а он мне навстречу. Поди-ка, шумлю, он и побёг. Волк-то добрый, знать, был, не злой. Вот и крашу его синим. А этот – чёрный. Он овечку ухватил. Я его прежде чёрным покрасила, потом синей кистью звёзды на спине навела — ночью ведь он приходил». В нашей коллекции есть такая «ночная» собачка со звёздами работы Ульяны Бабкиной.

Прежде Ульяна Ивановна краски готовила сама на натуральных продуктах. Молозиво, или выпаренное молоко давали желтый цвет; известь и молоко – белый; сажа на молоке – чёрный, а красный цвет получала из ржавого железа или путём добавления в прокипячённое льняное масло сурика. В последние годы, когда ей стали привозить фабричные краски, начала работать клеевой темперой и гуашью, реже – акварелью. Обращая внимание на этот факт, один из ее посетителей подчёркивал, что ей были безразличны цвета. «Была синька – шла синька, была сажа – шла сажа. Что имела, и какие краски присылали доброхоты – теми и работала».

В этом адаптивность традиции. Традиция – это не закостеневшее и музеефицированное. Традиция – то, что живёт.